вспомнила слова Флоренс Шиффер:
«Какие-то федеральные агенты из Вашингтона… Они задавали кучу вопросов о Мэри. Такое впечатление, будто ее считают международной шпионкой. Лояльная ли она американка? Хорошая ли жена и мать?..»
Значит, дело не в постоянном контракте.
– Что… что они хотели знать, декан Хантер? – растерялась она.
– Расспрашивали о вашей репутации преподавателя и личной жизни.
– Я ничего не могу объяснить. Потому что действительно не знаю, что происходит. У меня нет никаких неприятностей. Насколько мне известно… – запинаясь ответила она.
Он недоверчиво уставился на нее.
– А они не сказали, почему мной интересуются?
– Нет. Собственно говоря, меня просили держать разговор в секрете, но я хорошо отношусь к своим подчиненным и посчитал справедливым уведомить вас об этом. Если есть что-то, о чем я должен знать, предпочитаю услышать это от вас. Любой скандал с участием нашего преподавателя дурно отразится на репутации университета.
Мэри беспомощно покачала головой:
– Я… мне нечего сказать.
Он снова взглянул на нее, словно желая что-то добавить, но лишь молча кивнул.
– Значит, пока наш разговор закончен, миссис Эшли.
Он ушел, оставив Мэри беспомощно сидеть за столом.
«Что, во имя Господа Бога, я могла натворить?»
За обедом она почти не разговаривала. Ждала, пока Эдвард поест, прежде чем сообщить о сегодняшнем происшествии. Они вместе попытаются понять, в чем проблема. Дети снова вели себя невыносимо. Бет не притронулась к еде.
– Никто больше не ест мяса. Этот варварский обычай перешел к нам от пещерных предков. Цивилизованные люди не питаются живыми животными.
– Они не живые, – возразил Тим. – Они мертвые, так что можешь спокойно есть.
– Дети!
Мэри едва сдерживалась.
– Больше ни слова. Бет, пойди сделай себе салат.
– Она вполне может попастись на лугу, – предложил Тим.
– Тим! Доедай скорее!
Голова снова разболелась.
– Эдвард…
Пронзительно зазвенел телефон.
– Это меня!
Бет вскочила и, бросившись к аппарату, подняла трубку.
– Верджил? – томно проговорила она.
Немного послушала и, швырнув трубку, вернулась к столику, презрительно бросив:
– Ну да, конечно!
– В чем дело? – поинтересовался Эдвард.
– Дурацкий розыгрыш. Какому-то психу вздумалось пошутить. Сказал, что маму вызывает Белый дом.
– Белый дом? – переспросил Эдвард.
Телефон зазвонил снова.
– Я сама подойду! – поднялась Мэри.
Она слушала, и лицо ее мрачнело все больше:
– Простите, мы обедаем, и мне это не кажется смешным. Нельзя же… Что? Кто? Президент?
В комнате стало тихо.
– Подождите…
