малое число, а ежели, смею донести, никого, то, в самом деле, не без трудности кем будет исправлять морскую службу, понеже в сухопутстве в 3 года офицера доброго получить можно, а морского менее 12 лет достать невозможно». Но моряки на Руси все равно не переводились. Они приходили на флот и оставались служить на флоте, эти истинные патриоты своего дела, душой и сердцем преданные морю и кораблям.
Год 1762-й ознаменовался приходом к власти Екатерины II. Русский флот возрождался. Начиналась эпоха дальних плаваний.
Командир мортирной батареи
Далеко от моря среди лесов и перелесков Тверской губернии в глухой деревеньке Демидиха в семье отставного петровского поручика Сергея Ильина родился сын, нареченный Дмитрием. Случилось то в 1737 году.
Семья Ильиных жила бедно, едва сводя концы с концами. Отсутствие средств и предопределило судьбу будущего героя. Путь в гвардию и престижные армейские полки ему был заказан. Лихое петровское время давно уже отгремело, и теперь худородных дворян брали только в Морской корпус.
В 1759 году Дмитрий Ильин поступил в морской шляхетный кадетский корпус. Первый чин Ильина кадет, в 1761–1762 годах – гардемарин, с 1763 года – кадетский капрал. В годы учебы плавал на различных кораблях на Балтике, по окончании корпуса 5 марта 1764 года произведен в мичмана. В послужном списке так охарактеризованы полученные знания в Морском корпусе: «Навигатские науки обучал по регламенту довольную часть артиллерии и фортификации, и рисовать знает».
В 1762 году гардемарин Ильин успешно, в числе первых, оканчивает Морской корпус Балтийского флота. Первые пять лет службы Ильин проводит в непрерывных походах. В «Общем морском списке» – своеобразной энциклопедии отечественной морской истории – об этом периоде жизни Дмитрия Ильина говорится кратко: «Ежегодно находился в плавании в Балтийском и Немецком (Северном) морях».
Пройдя столь суровую, но необходимую школу флотской науки, получил Ильин, к тому времени ставший уже мичманом, под свое начало галиот «Кронверк». Дмитрий много плавал на нем. Выполнил несколько грузовых рейсов в Любек и Ревель.
В 1767 году совершил трудный переход вокруг Скандинавии в Архангельск: в одну сторону загрузились артиллерийскими припасами для новостроящихся кораблей, в обратную – сухой треской. Стояла глубокая осень, и Балтика непрерывно штормила. Чудом не сели на камни в Датских проливах, едва не разбились о скалы у Борнхольма. Последние мили до Кронштадта пробивались уже через ледяные поля.
Вернувшись, командир «Кронверка» узнал о начале русскотурецкой войны и о подготовке экспедиции русского флота в Средиземное море. Во главе эскадры был поставлен адмирал Спиридов. Ильин тогда временно исполнял должность на корабле «Екатерина», который в поход не шел. Дело в том, что по возвращении «Кронверка» основные офицерские должности на уходящих в Срендиземноморье кораблях были уже заполнены.
Что делать, когда хочется плавать, а тебя туда не взяли? Только идти просить того, кто может решить этот вопрос, авось и получится! Так поступил и мичман Илин. Оделся поприличнее и пошел к портовой конторе, где заседал адмирал Спиридов. Изложил свою просьбу адъютанту. Потом часа два сидел в приемной. Наконец позвали. Спиридов сидел за столом и чиркал какие-то бумаги. Рядом с ним флаг-капитан Плещеев.
– Офицер корабля «Святая Екатерина» мичман Ильин! – представился мичман.
– Ну-с, с чем пожаловал? – поднял голову адмирал. – Не робей, мичман, выкладывай смело!
– Ваше превосходительство! – густо покраснев, отвечал Ильин. – Горячо желаю быть в полезности Отечеству нашему в сей трудный для него час. Прошу оказать великую честь, зачислив в экспедицию. – Он перевел дыхание. – Все!
Спиридов поглядел на Плещеева. Тот, полистав записную книжку, покачал головой:
– Вакансий нет!
Адмирал немного помолчал.
– Хорошо. Ступай! – Он махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
Лихо развернувшись на каблуках, так что шпага описала на отлете приличный полукруг, Ильин вышел, печатая шаг, а потом долго бродил, сбивая ботфорты о брусчатку Кронштадта, силясь понять, что значили спиридовские слова.
Через сутки на линейном корабле «Святая Екатерина» огласили ордер, коим предписывалось назначить мичмана Дмитрия Ильина командиром мортирной батареи уходящего в плавание бомбардирского корабля «Гром».
Корабельному офицеру времени для сборов к новому месту службы надо немного. Вещей нажитых – раз-два и обчелся.
В тот же вечер Ильин вкупе с другими определенными в экспедицию офицерами давал в близлежащей от порта фортине отходную. Скинув парики и отстегнув шпаги, пили бравые мореходы водку перцовую с вином красным, вспоминая прошлое, гадали о будущем.
Моряков всегда связывает между собой нечто большее,
