я тебе забыл сказать, – продолжал старший лейтенант Романцев. – Здесь еще приводят в исполнение приговоры. Приговоренных привозят едва ли не со всей области. Место удобное, малолюдное, не расстреливать же их в Лефортово! А здесь как-то сподручнее.
Вошел капитан и, не обращая внимания на Романцева с Копыловым, скомандовал:
– Становись!
Бойцы привычно выстроились в линию в нескольких шагах от арестованного.
– Заряжай!
– Ты знаешь, кто это такой? – неожиданно спросил Романцев, повернувшись к побледневшему Копылову.
– Ни малейшего понятия, – выдавил тот из себя.
– Вот как… А я думаю, что вы знакомы. Это ведь хозяин явочной квартиры. Надумал с нами хитрить? Но такие вещи не проходят. Война, братец! Становись с ним рядом!
– Постойте, не нужно, – вцепился Копылов в рукав Романцеву, – это не хозяин явочной квартиры, вы что-то путаете! Хозяин явочной квартиры совсем другой человек!
– Так, значит, хозяин явочной квартиры все-таки имеется? А ты нам про него ничего не рассказывал. Становись к стене, рядом с ним!.. Чего стоим? – повернулся старший лейтенант к расстрельной команде. – Связать предателя родины и к стенке!
Подскочившие красноармейцы расторопно перетянули запястья Копылова веревками, накинули ему на голову мешок и поволокли к месту расстрела.
– Позвольте, я все скажу! Я сделаю все, что нужно!
– Готовьсь! – привычно произнес капитан, отступив в сторону.
Солдаты вскинули карабины.
– Богом прошу!..
– Богом, говоришь… Отставить! – приказал Романцев. – Снимите с него мешок, – показал он на Геннадия Копылова. – А другого увести обратно в камеру.
Подскочивший боец сорвал с головы Копылова мешок.
– Так мы будем говорить?
– Да, – трясущимися губами произнес диверсант.
– Что ты мне забыл сказать?
– Нам показали фотографию связника, и мы должны были встретиться с ним в этот же день.
– Так почему же не встретились?
– Нас арестовали!
– Где находится явочная квартира?
– В частном доме на Приозерской, восемнадцать. Я должен был сначала постучать три раза в дверь, а когда он откроет, назвать пароль.
– Что за пароль?
– «Вам письмо от Машеньки». Ответ: «А на словах она ничего не хотела передать?»
– Твоя забывчивость чуть не стоила тебе жизни, Копылов!
– Я не забыл. Просто… просто жаль его стало. Уверяю вас, больше такого не повторится.
Посмотрев на часы, Романцев произнес:
– Жалостливый, значит… Это неплохо. Но чтобы в последний раз… А сейчас на сеанс связи. Какой у тебя позывной?
– «Бобер».
– Хм, «Бобер», говоришь? Весьма
