или пакистанец не смогут пойти и выловить из нее рыбу-другую без спроса? Да они, может, и читать-то не умеют на чужих языках, по крайней мере пакистанец. Или плюнут на нее, даже если прочтут. Я бы плюнул.
– Уф. – Рувим почесал затылок. – Это я неверно объясняю. Нет-нет, никто не говорит о том, чтобы монополизировать реку со всей ее рыбой, раками и прочими водорослями. Я говорю о практическом ее аспекте – торговля, сопровождение караванов. Еще рынки хочу на обоих берегах открыть, которые будут работать исключительно под протекторатом моего Дома. Не один рынок, не два, а много.
Ну что, мысли сходятся, я о чем-то таком уже думал. Но вот «моего Дома» – это не есть хорошо. Мы не его Дом.
– А что с бродячими торговцами делать будете? – поинтересовался у него я, пока не касаясь этой темы. – Их много по берегам ползает, мы вот о вас от них же узнали.
– Хорошее слово – «ползает». – Рувим улыбнулся. – Как о насекомых сказали. А что делают с докучливыми насекомыми, друже Сват?
И владетель хлопнул одной ладонью о другую, как будто что-то раздавил.
– Но задача это непростая, – продолжил он. – И мне нужны люди, которые будут стоять рядом со мной.
– Рядом или чуть ниже? – уточнил у него я. – Это важно. Для меня важно.
– Вопросы подчинения – серьезные вопросы. – Рувим заложил руки за спину. – Кто кому подчиняется, что за это имеет…
– Вопросы подчинения вообще не будут рассматриваться. Вопросы сотрудничества – да, с радостью, но не подчинения, – твердо сказал я. – Рувим, я вижу, что ты человек не просто умный и сильный, ты настоящий лидер. Это не лесть с моей стороны, это скорее легкая зависть. Если бы я попал к тебе тогда, когда еще ничего здесь не добился, то пошел бы под твою руку с легким сердцем, понимая, что иду к человеку, который знает, чего хочет от этой жизни. И решение касалось бы меня одного. Но сейчас все не так. За мной стоят люди, которые мне верят. За мной стоит крепость, которая стала моим домом. И люди в этой крепости знают, что они одна семья, ни от кого не зависящая семья. Я коряво объясняю, но, думаю, ты меня понял.
– Понял, – по-моему, даже обрадовался Рувим. – И рад, что это услышал. Наместников, вассалов набрать можно много, поверь. А вот людей, которые с тобой рядом по дороге идут не потому, что ты им платишь или они тебе что-то должны, мало, почти нет. Ты из таких – и это очень хорошо. Наместник своей головой не думает и не за свое сражается, а за твое. Так что ему, по сути, все равно – сгорит дом или нет. Он же не его. А на этой земле и вовсе… Понял он, что дело плохо, и сбежал. Что ему терять? А ты не побежишь, ты за свое воевать будешь, зубами грызть.
– Это не ответ, – заметил я. – Хотя все верно сказано. И все-таки, каков будет статус моей семьи в том предприятии, которое вы затеваете? Пока это главное, что я хочу услышать, все остальное – после.
– Партнер, – веско сказал Рувим. – Полноправный партнер с долей в доходе и правом голоса. Но и с обязанностями, уж не обессудь.
– Партнер – звучит
