деревня выгорела. Ребенка-поджигателя не побили. Его просто назвали «вождем огня». Вспомним историю Каина и Авеля. Каин убил своего брата Авеля, и Бог назначил его ответственным за безопасность города.
Сегодняшний школьник, оказавшийся козлом отпущения для другого мальчишки, подвергается внутренней опасности, потому что лишен социальной жизни. Его обидчик – его помощник: в том смысле, что он подталкивает этого ребенка к осознанию грозящей ему опасности остаться в одиночестве, вообще не иметь друзей. Сила в единении. Разве тот самый мальчишка, который над ним издевается, не передает ему очень полезный опыт? А мать или отец, которые не находят ничего лучше как сказать: «Защищайся!», не в силах объяснить ему это. Спорт, вроде дзюдо, не вводит детей в группу. Заботливым родителям очень трудно смириться с тем, чтобы их ребенок вошел в группу наравне с другими. Они его защищают и даже чересчур хорошо защищают. Улица, пустырь – это для тех детей, которыми не занимаются родители.
Чтобы обеспечить детям безопасность, мы отнимаем у них возможность рисковать, которая может навлечь на них опасность, – это факт. Безопасность, обеспеченная родителями, а не добытая с их помощью, не формирует у ребенка такой идентичности, которая порождала бы в нем ответственность за свое тело, идентичности, включающей право на инициативу, которая компенсируется его ответственностью за самого себя, идентичности, подкрепленной опытом самозащиты, поставленной на службу целостности его тела, идентичности, общей со всеми его товарищами-ровесниками с самого раннего возраста.
В европейских странах ребенок сегодня более подвижен, ведет более кочевой образ жизни, чем его дедушки и бабушки в том же возрасте; он больше ездит, слышит больше разговоров о путешествиях, видит изображения далеких стран; но в то же время гораздо хуже знаком с природой. Городская жизнь не учит его, что такое земля, времена года, что такое небо, звезды, место человека в живом мире. Такое географическое расширение потребовало бы все более и более богатой социальной жизни, к которой, пока он мал, его не приобщают. Теперь ребенок может преодолеть это исключительно посредством социальной жизни, а не в одиночку. Он слишком долго остается замкнутым в семье.
Если сравнить путешествия пятидесятилетней давности, которые были реже, но приносили больше неожиданностей, с теми поездками, какие совершаем мы в наше время, мы увидим, что в смысле опыта ребенок ничего не выиграл. Сегодня во время путешествия для него все подготовлено, все разжевано. Едет ли он в автомобиле, летит ли самолетом, он остается в своем коконе. Раньше он участвовал в гораздо менее быстром и менее комфортабельном путешествии, в котором были отдельные перегоны, был больший риск аварии. А теперь то же заточение – просто переносится из одной точки в другую.
И взрослый сегодня испытывает те же ограничения. Не то было с его предшественниками. Ребенок во время путешествия находится теперь в точности на том же уровне опыта, что и взрослые.
