бабочка, порхающая с цветка на цветок.
Тэнзи сделала еще один робкий шажок в зал.
Гости его еще не заполнили, но девушка не узнала ни одного из обернувшихся к ней лиц. Странно думать, что к концу вечера все будет наоборот.
Еще один шаг. Все равно что входишь в холодную воду. Постепенно к ней привыкая, шажок за шажком.
Улыбаясь, Тэнзи сделала еще шаг.
И застыла.
Случилось что-то ужасное.
Из легких внезапно вышел весь воздух, словно ее сбросили с большой высоты. Перед глазами замелькали искры. Тэнзи обернулась назад, будто надеялась увидеть обидчика, обрушившего лопату ей на голову и внесшего смятение в ее душу.
Затем медленно, осторожно повернула голову обратно и посмотрела в бальный зал. На ту стену.
Увы, она уже знала, что обидчик с лопатой тут ни при чем. Все гораздо хуже.
Это мужчина.
Восхитительное возбуждающее тепло обожгло кожу. Мир вокруг необъяснимо укрупнился. Внезапно все сделалось громче и ярче, и Тэнзи стало неловко, казалось, она разучилась ими пользоваться.
Да ради всего святого! Можно подумать, она никогда прежде не видела красивых мужчин. Да она с привычной легкостью кукловода обращалась с влюбленными красавцами! И дело вовсе не в том, что она какое-то время оставалась вне игры. От Джанкарло, несмотря на всю его красоту, у нее даже пульс не участился.
Так что, бога ради, изменилось сейчас? Может, дело в том, как он держится – словно ему принадлежит весь мир? В слегка насмешливом, отстраненном выражении лица, словно он намерен использовать все и всех, да еще сделать так, чтобы им это понравилось? В его идеально сидящей, безупречно сшитой, элегантно простой одежде, которая невольно заставила ее гадать (потрясенно!), как он выглядит без нее? В надменном профиле? В его восхитительном, почти пугающем росте?
Причина во всем этом и ни в чем из этого. Тэнзи точно знала только одно – для нее это что-то совершенно новое и в голове пусто, как у новорожденного младенца.
Сообразив, что неприлично на него таращится, Тэнзи заставила себя посмотреть в другую сторону, по непонятной причине – вверх.
На потолке только одна вещь могла представлять хоть какой-то интерес – люстра, и Тэнзи изобразила необычайное восхищение. А когда снова опустила взгляд, обнаружила, что тот мужчина наблюдает за ней. Явно озадаченно.
Ее сердце неистово заколотилось.
Уголок его рта слегка приподнялся, голова склонилась в едва заметном поклоне, вежливом, немного снисходительном.
Взгляд лениво блуждал по залу.
Причем Тэнзи он пропустил. Как будто она кресло, или люстра, или – немыслимо… простушка.
И вот уже второй раз за несколько минут она испытала ощущение удара по голове.
Ей пришла ужасная мысль: а что, если в Англии она привлекательной не считается? Что, если в ее чертах есть нечто, что англичане находят комичным?
