печкой, а сам взялся за приготовление обеда.
Он начистил и мелко изрезал в кастрюлю с водой две картофелины, бросил туда же щепоть сушеного лука и поставил на разгоревшуюся плиту. Тут же на плите появился и чайник.
Сергей тем временем с интересом просматривал купленные на почте свежие газеты. В Москве он редко читал прессу, любил только «Литературную газету», да и ее покупал не каждую среду. Дома Сергею «Литературки» хватало на всю неделю, некогда было читать, только что в метро.
– Интересно, на сколько вечеров хватит мне здесь этой газеты, – подумал он.
Иван добавил в бурлящее варево немного вермишели и вывалил туда же тушенку из заранее вскрытой банки, помешал.
– Почти готово, еще немного покипит, чуть поостынет, и обедаем. Ты выпить не хочешь, Сереж?
– Да вроде бы ни к чему, а потом, завтра, как говорят, в первый раз в первый класс.
За обедом Иван поинтересовался, зачем и почему Сергей уехал из Москвы в эти забытые Богом Угольки, что – то случилось, наверное, в семье. Ему было не понятно.
Сергей вкратце рассказал свою нехитрую историю, как и почему покинул Москву, работу в институте и оказался здесь, на краю Земли.
– Короче, лишний длинный рубль, конечно, никогда не лишний, – закончил свой рассказ Сергей, – но я сюда не за ним прилетел, а скорее «за туманом».
Затем Иван поведал свою историю. Он был на пять лет старше Сергея, и оказался мужиком, повидавшим кое-чего на Северах. Родом он был из Комсомольска-на-Амуре, города, который в числе первых комсомольцев строили его родители, там и теперь жила его мать. Отец погиб в Великой Войне. До переезда на Чукотку Иван пять лет «крутил баранку» большегрузного КРАЗа, а затем и чешской «Татры» с прицепом на знаменитой Колымской трассе, обеспечивая углем Магадан – столицу Колымского края. Жил с женой Светланой и дочерью в поселке ГУЛАГовского происхождения с названием Аркагала.
Три года назад Иван попал на трассе в аварию, сломал бедренную кость. После выписки из больницы стал прихрамывать, руководство автобазы направило на комиссию. Комиссия решила к работе на грузовом транспорте не допускать, но пенсию не назначили, поскольку по протоколу Иван был признан виновником аварии.
Соответственно, автобаза подала на Ивана в суд о возмещении расходов по восстановлению разбитой «Татры». Но суд, Слава Богу, определил стоимость ремонта процентов на десять от того, что насчитали «добрые люди» на автобазе. Пришлось уплатить.
Месяца три слонялся без работы. Хорошо еще Света, жена, работала в управлении Кадыкчанской угольной шахты с приличной зарплатой, в общем, хватало, но не более того. Дочь Таня в четвертом классе тогда училась.
Был у Ивана там, на Колыме, закадычный друг, еще с материка, Толя Мурин. Жил он рядом, в Аркагале, а работал в Кадыкчанской геологоразведочной партии буровым
