ction>«…люби их всех, Господи…»
…люби их всех, Господи,
корми с руки!
одно лишь знаю: насыпью, россыпью
тяжесть твоя – тяжесть моей ноги.
люби, заглядывай за души, дляще
люби, отспорь!
но жажда – место, где губ сипящих
прекрасен хор.
Не о реях
…и когда перестану здесь я,
сердце ставней открывши в Сад,
над Россией не будет места,
а под нею навеки спят,
мне ж, бессонной, и в покрывалах
не слежаться с землей. в земле
места мало, на дне каналов
тоже тесно – куда же мне?!
окна – наглухо, хлеб с елеем:
«…всё – елей, если есть на что…» —
понимаю, что быть… на рее
нужно тихо, как вот пальто
незаметно явилось в двери,
незаметно исчезло в дверь,
не успев воспитать, еврея
опасаясь во мне. теперь
над землею, над тридесятым
царством золото, потемнев,
место выделит в самой пятой,
в самой маковке, средь дерев.
и ещё: проклинаю память
мест, куда ни пойду – они,
дети, тоненькими руками
мне готовят клочок земли…
«…столь тенью быть плывущим в небесах…»
…столь тенью быть плывущим в небесах,
столь памятью – аллеям на закате…
мое окно в сиреневых глазах,
сердечках, снегирящихся пернато.
не разгибая костяной спины,
терзаю тонкий воздух грубой рябью,
вгромыхивая в ухо злой стены,
с ней невозможные Вивальди хляби.
и мы – так – будто бы договорились
дышать без легких и без влаги пить.
и если вечером не станет пыли,
то я ушла, и руки убрались.
«…неважно всё! – хочу, чтоб было страшно…»
…неважно всё! – хочу, чтоб было страшно
Вам! – не хочу! и мне уже не важно,
что даже сутолка привычного двора
мне аркой кажется, в которую пора!
пора ещё в девятисотвчерашнем, —
а я всё тут! – тут снег, и Вам не страшно
за всю меня, во всю меня, с утра,
в которое мне не одеться даже…
С Городом
…она приедет из Москвы.
еще немного, и с Москвою.
скажите, это ли не быль:
два дня идем на Моховую
и не дойдем. всю жизнь мы не —
друг другу; вечно занят воздух
все чем-нибудь в Не-Будь-Стране:
Гордыней, Спасом, чванством, розней.
не говорите! а башмак —
слуга изгнаний и Арбата?
я, знаете, всегда жила
с неясным сердцем эмигранта,
с негодным выступом плеча.
сегодний день удачлив в сонме
стрекочущих поэтов; час
чной проклят в том еще Сидоне.
и разве можно из и в,
но так причудно это – сроки.
страшнее для иной Невы
раскольный угол Самотеки.
«как Вам сказать, как я боюсь любить…»
как Вам сказать, как я боюсь любить:
готова с тонкой ловкостью изгоя
распугивать гуляющие лбы,
писать одно, а говорить другое
из невозможности над пишущей толпой
лирических и набожных героев,
среди крылатых туфель и сапог
нащупать небо босою ногою.
так плотно все, и плотояден строй,
и невдомек, что в поприще отсюда,
погладив день бездомною рукой,
любви своей я голоса добуду.
а коль не так, то незачем лететь
ни птицам вдаль, ни песням над рекою,
я не любить боюсь, а умереть,
средь этих толп не узнанной тобою.
