Не смотри на меня так зло! Это правда. Подумай сам. Этот грек… Того и гляди, Стоян христианского бога станет почитать.
Любор снова молчал. В глубине он был согласен с Янкой.
– А мы чтим старых богов. У нас они одни! Древляне, дреговичи, вятичи, поляне, радимичи – сколько племён! Но одни боги… И потому Аскольд в Киеве созывает всех нас, а одни вы не идёте.
– Я не знаю, почему так, – сказал Любор, – отцу виднее…
– Конечно виднее. И братцу твоему тоже. А ты ни у дел, княжич.
Восток над лесом тронулся бледной полосой. Холодная роса отяготила одежду. Янка встала и принесла хвороста в огонь.
– Любор, – сказала она, ломая ветви о колено, – Кому-то судьба сидеть в старом. Кому-то – рвать с прошлым. Этой ночью я порвала… И доверила тебе это сделать со мной. Теперь очередь рвать тебе. Осенина – лучшее время для этого. Как говорят, на Осенину корень не растёт, а мёрзнет. Тут его и рвут.
Когда к полудню следующего дня домовитые матроны собирали в избах и сенях столы, созывая болезных после вчерашней ночи на сытный обед и крепкий опохмел, когда молодёжь урывала час-другой для сна и восстановление сил перед новой ночью, Любор, оставив Янку спать в тереме, зашёл к греку Филиппу.
В избе его пахло сладкой смолой – подарок князя, купленный им у византийских купцов. Грек захлестнул толстую книгу на медные застёжки и встал навстречу гостю.
– Рад тебя видеть, княжич! Но, право слово, совсем не был готов. Забыл, зачитался. Память моя с годами совсем никуда.
– Не важно, – буркнул Любор, поискав по избе чарки с пивом, и, не нашед, вздохнул.
– Как ты, княжич?
– Не важно…
– Садись. Что мучает тебя… кроме вчерашних медов?
Любор сел на крепкую скамью – из княжьей гридницы. Тут вообще было полным полно вещей из дома Стояна. Даже книги и утварь – то, что удалось выторговать дальновидному князю на торжищах. Как будто бы знал отец, что наступит время христианских гостей – думал Любор.
– Что за Богородица такая? – спросил Любор, – Ты вчера говорил, будто праздник в её честь был.
– Святая дева, родившая Спасителя нашего.
– Разве бывает, что дева, а рожает? Рожают известно после чего…
– А это, княжич, есть чудо, тайна спасения. От чуда Иисус изошёл, к чуду и пришёл.
– К какому же чуду пришёл?
– Воскрес по убиении, – Филипп указал на крест.
– Ну а мне… то есть, тебе, кто в него верит – как он поможет? Ты от чуда не родился, поди. И к чуду не придёшь.
– Верой всё возможно. Пустишь Его вот сюда, – Филипп коснулся груди под крестом, – Станешь частью, причастишься, то есть – и воскреснешь.
– Запутано всё у вас… дева рожает, мёртвый оживает. От кого же она родила?
– Дух снизошёл.
– Стало быть, бес в неё вселился? Ну, тогда может такое быть, – прикинул Любор.
– Прошу
