через Главный Кавказский хребет, дойти до нефтеносных районов Ирана и Ирака.
– Это находит какое-то отражение в документах?
Куманев: Конечно, и во всей полноте. Уже 3 января 1942 года, то есть еще в разгар битвы под Москвой, Гитлер в беседе с японским послом Хиросо Осимой заявил, что он пока не намерен проводить наступательные операции в центре фронта, и что его главная цель – операции на южном участке фронта, в направлении Кавказа, кавказской нефти. Сталинград и выход к Волге были в то время в планах немецкого командования второстепенным направлением.
28 марта состоялось совещание в Ставке Гитлера, на котором обсуждался план летнего наступления немецко-фашистских войск. Генерал Варлемонт, присутствовавший на том совещании, позднее отметил, что «Москва, как цель наступления, пока совершенно отпадала».
5 апреля 1942 года Гитлер подписывает директиву ОКВ № 41, в которой прямо говорится: все силы сосредотачиваются для проведения главной операции – на южном участке, с целью захвата нефтеносных районов Кавказа, перехода через Кавказский хребет и дальнейших действий в южном направлении.
– Ну а у нас какими были планы на 1942 год?
Орлов: 1942 год мы встречали с энтузиазмом: на полях Подмосковья шла великая битва за Москву, декабрьское контрнаступление показало, что блицкриг терпит крах, и все рассчитывали, что наше победоносное наступление продолжится…
5 января 1942 года в Ставке состоялось совещание с высшим руководящим составом, где Сталин сказал, что нужно продолжить наступление на всех трех стратегических направлениях – силами шести фронтов. Генерал Жуков возразил, отметив, что сил на все направления не хватит, что наступление с надеждой на успех можно развернуть только на одном, центральном, главном направлении. Его поддержал председатель Госплана Вознесенский, уточнив, что при широком наступлении будут большие трудности с боеприпасами – их не хватает.
Сталин с этим не согласился. Он резко оборвал Жукова и заявил, что Красная армия должна развернуть наступление на всех трех стратегических направлениях. Поставленная им задача была оформлена как директивное письмо № 03 от 10 января: сделать 1942 год годом разгрома гитлеровского вермахта.
– Выходит, всему причиной, волюнтаризм Сталина, о котором так любят рассуждать наши отдельные историки?
Орлов: Да нет, здесь все гораздо сложнее – недаром в связи с этим в историографии возникает целый ряд вопросов. Жуков вроде бы предлагал все правильно, и Вознесенский тоже обо всем обоснованно говорил, но ведь и Сталин тоже информацию не с потолка брал. Почему же он поставил войскам задачу, оказавшуюся впоследствии нереальной невыполнимой?
Теперь стало известно, что в конце декабря – начале января в Москву поступали сведения от наших разведчиков из Германии – от «Красной капеллы», в частности, и от других источников о том, что немцы деморализованы, что 75 процентов немецких дивизий
