style="font-size:15px;"> Итак, дальше – о подготовке к мероприятиям. Сержанты Тимоха и Лиса смотрели со стороны, снимали «адрес» на видео. После этого взвод собирался в тактическом классе; если работали с ФСБ, СОБРом, приглашали их командиров. На школьной доске, которую нам любезно предоставил директор одной из школ нашего района, мы оттачивали порядок захвата, организовывали взаимодействие при штурме, порядок отхода. После чего задавались вопросы и устранялись неясности. Бывало так, что во время постановки задач кто-то из моих солдат позволял вставлять себе реплики, тогда я бросал в шутника мелом, а после мероприятия наказывал штрафом в общаковую кассу.
Иногда взять квартиру с ходу было невозможно, там сидели вооруженные «зверьки». Тогда гранатометчики вгоняли в окна термобарические заряды.
Иногда я брал с собой журналистов. Я считаю, что журналисты на войне нужны и нужны для работы спецподразделений и спецслужб. Журналист – объект стратегический, его нужно использовать умно. Журналистов удобно и необходимо использовать «вслепую». Им нужна информация, – я давал им информацию, но не ту, какую хотели они, а ту, которая была полезна мне. Всем было хорошо. Корреспонденты делали репортажи. Я делал работу.
Паша Аликбаров, Тимоха и взводный-еврей – водитель Лодочник-Маркман, были главные по добыче всяких полезных вещей во взвод: инструменты, запчасти для машин, продукты, теплые вещи для ночных выходов. Так просто ничего нам не доставалось. Калмык Савва считался хорошим солдатом, но был слабохарактерным человеком. Он был как ребенок. Им нужно было руководить и объяснять самые простые вещи: например, что полезно чистить зубы по утрам или что на построение нельзя опаздывать, если дана команда всему взводу. Савва был анархистом, но в то же время был идеальным солдатом. Он обладал лисьим нюхом; и все знали: если Савва пошел первым, можно быть спокойным – он ничего и никого не пропустит. Савва воевал в первую и вторую чеченские кампании. Савва на гражданке себя так и не нашел. Уже через две недели отпуска, вместо положенных сорока пяти дней, он возвращался в комендатуру и лыбился как дурак. Все смеялись над Саввой, называли его узкоглазой макакой. Но он не обижался.
Сержант Мельник – замкомвзвода. Феноменальный боец, рукопашник, чемпион своего города. Он из семьи потомственных военных. Один его дед, двоюродный родственник, воевал против советской власти в армии Степана Бендеры, зато другой, близкий – отец его матери, был разведчиком в Красной армии, войну закончил в Берлине, имел много наград. Мне кажется, что Мельник перенял в свой характер главную черту своих предков – доблесть. Когда однажды штурмовали очередную квартиру, Мельника глушануло, но не насмерть. Мельник в штурмовой группе шел всегда первым.
Смоленская смена ментов на блокпостах прозвали бойцов моего разведвзвода «ночными феями». Нас знали в лицо, обожали, потому что, кроме нас, ночью никто на помощь не придет. Со временем весь Ленинский район, а потом и город оказались под нашим контролем, взаимодействие
