Ух, ты! Время! Димка в сети ждёт! Уже, наверное, мышь издёргал. И мама потеряла. Послала цветы полить, а я тут вырубился.
Телевизор никак не выключался. Рябь упорно бороздила экран.
– Что за ерунда!
Дед всегда рассказывал, что этот дом необычный, в нем много тайн и секретов, здесь часто происходят необъяснимые события. Каждая вещь тут живёт собственной жизнью и часто преподносит сюрпризы.
Тёмка в чудеса не верил. Он верил в торжество науки и разума.
Но вот сейчас, – когда из телевизора вылезла костлявая рука и, схватив за шиворот, потянула его за собой, – торжествующий обычно разум впал в ступор и объяснений не нашёл.
Мальчика поволокло, будто сквозь узкое горлышко бутылки, он отчётливо чувствовал, как его тело сжимается и разжимается, подвластное неведомым силам, вытягивается и переплетается, как бельевая верёвка, – дальше сознание отключилось. Тьма.
Глава 2
Таково пророчество!
– Что-то он мелковат для героя, – хихикнул звонкий голос. – Не впечатляет! Может, ещё поищешь?
– В тусторонних пространствах, поди, не в горшке шарить! – скрипуче проворчали в ответ.
Тёмка осторожно открыл глаза, потёр затылок (точно шишка будет!). Над ним склонились два лица и внимательно его разглядывали. Одно – старое, морщинистое, с крючковатым носом и внимательными чёрными глазками. Второе – веснушчатое и румяное, с зелёными, как трава, глазами и курносым носом, в обрамлении рыжих волос.
– А вы кто?
– Яга я, – представилась старуха, старательно изображая радушие. – Баба-яга.
Артёмка икнул. Бабка действительно походила на персонаж из сказки.
– Учтите, каннибализм противозаконен в государстве, гражданином которого я являюсь!
– Чаво-чаво?
– Не ешьте меня, я невкусный!
– И неумный! – захохотала рыжая. – Не годится он. Ну точно, не годится. Сама я управлюсь…
– Цыц! – топнула бабка ногой и угрожающе зыркнула на девчонку. – Внучка моя, Веснушка. – представила она девчонку.
Рыжая презрительно сморщила носик.
Яга повернулась в сторону Тёмки, широко улыбнулась, обнажив все зубы. Все два.
– Да не бойся ты, я людей уже лет триста не ем. Старею… Ой, до сих пор помню, как меня загибало в приступе изжоги от последнего Ивана-царевича. Да ну их… Тут, милок, такое дело… Как тебя величать-то? – заворковала бабуля самым ласковым, на какой только была способна, голосом, сгребая мальчика с пола и усаживая за стол.
– Артём.
– Ага.
По кружевной скатерти тут же заплясали блюдца и чашки. Тяжело плюхнулись миски и тарелки, нагруженные румяными пирожками, ароматными блинами и бубликами. Пыхтя и булькая, на стол вскарабкался блестящий самовар.
Тёмка насторожённо оглядел просторную светёлку с белёной печкой, плетёными половиками и цветастыми занавесками на окнах. Хотелось протереть глаза, ну или ущипнуть себя. В происходящее не верилось.
– Дык вот. Нас тут чудища несметные и невиданные одолели. Буки! Почитай, герой занадобился, дык я, как положено, в ваш мир и обратилась. Всё как в пророчестве сказано. Честь по чести. Ты к нам и явился. Отчего ты? Не знаю, и не спрашивай.
– Тут свои герои имеются, а всякие побочные всё равно – лезут! – фыркнула внучка.
– А я к вам не лез! Сами притащили! Между прочим, без спроса и согласия, – не выдержал Тёмка. Чего эта рыжая о себе возомнила?!
– Чести много, у кого ни попадя согласия спрашивать. Тоже мне, герой нашёлся!
– Ущемление свободы личности – это нарушение закона, – добавил мальчик, поймав на лету назойливый пирожок, залезающий в рот безо всякого стеснения. Нормальная на вид выпечка, вот только летает. Волшебство? Настоящее?
– Цыц! – рявкнула на внучку Яга, и Веснушка сдержала резкие слова, уже готовые сорваться с языка. – Не знаю никаких законов. Пророчество знаю.
– Что за пророчество?
Хозяйка избушки потешно закатила глаза и нараспев продекламировала:
– И одолеет напасть невиданная да неслыханная, и придёт герой удалой да бесстрашный, и победит он нечисть в подвиге ратном, да овеет себя славой бессмертной.
– И часто заходят? – поинтересовался мальчик, уже догадываясь, что возвращение домой откладывается на неопределённое время.
– Ты
