голове капитана царила каша, подкашивались ноги. Зрение подводило его, товарищи расплывались. Они сегодня были в штатском, видимо, получили выстраданный выходной.
– Поднимите ему веки, – измывался Газарян. – И что с ним делать?
– Не знаю. – Волков пожал плечами. – Но пациент пока жив. Надо это использовать. Мы не уйдем, Алексей, даже не надейся. Только после того как поставим тебя на ноги. Марш в санузел, и чтобы пьяным не возвращался!
В этом доме имелся душ и даже дырка в полу для стока воды. Он мылся под жестким напором холодной ржавой воды. Стоял под ней, пока не начал покрываться коркой льда.
Когда Алексей вошел на кухню, наспех одетый, со стучащими зубами, процесс приготовления к трапезе уже завершился. Товарищи, конечно, явились не с пустыми руками. Вытертый стол венчала водка. В тарелках лежали котлеты, которые оперативники, похоже, утянули из офицерской столовой. Чистоплотный Газарян мыл нож, которым кромсал колбасу и огурцы.
– Вы в своем уме? – Алексей сглотнул.
Голова у него трещала как последняя сволочь.
– Да, – сказал Волков. – Проходи. Все нормально, мы контролируем ситуацию. Эту водку можно пить. Намедни связисты из штабного взвода выдули четыре бутылки и даже не подрались.
Алексей присел на краешек стула, словно просто так, на минутку. Товарищи пристально его разглядывали.
– И что мы тут сияем как кремлевские звезды? – сердито осведомился он.
– Посмотри на него, Максим, – заявил Газарян. – Вылитый малыш, потерявший маму на вокзале. Ешь, командир, тебе сегодня это надо. А мы пока выпьем. Если хочешь, присоединяйся. А сияем, поскольку рады тебя видеть здоровым и на свободе. Нет, серьезно.
Он жадно поглощал снедь, доставленную товарищами. От борща, сваренного Ниной, осталась грязная кастрюля, а больше она не готовила, видимо, заранее спланировала уход. Продукты оказались очень кстати. Возможно, не все так плохо? К нему медленно приходило чувство насыщения, и водка оказалась без дури.
– Да, мы любим поработать, особенно поесть, – проговорил Газарян.
– А я вот слышал, что по правилам этикета в левой руке надо держать вилку, а не котлету, – заявил Волков.
– А в правой что? – спросил Арсен.
– А в правой – нож.
– Нет, я не могу. У меня в правой пистолет.
Водка пилась легко, и скоро Алексей опять захмелел. У него развязался язык, он нес какую-то чушь, жаловался на жизнь.
– Да шут с ней, с бабой, – отмахнулся Газарян. – Неприятно, не спорю, от таких выходок слабеет мужское самолюбие. Но ты и ее пойми – натерпелась девчонка. Будут другие, командир, не расстраивайся. Раз ушла, значит, не судьба. Высшим силам так угодно. Придет другая, жаркая, умная, красивая, с ней вы будете как два сапога пара! Вот ты с нас бери пример. Мы не спешим заводить себе постоянных боевых подруг, поскольку молоды, надеемся на возвращение домой. Верим, что где-то
