то, что хотели?
– Я не хотел получать подобный приказ, но выполню его.
– Вот и отлично! Пока отдыхайте. Нам потребуется время, чтобы расчистить дорогу. О начале движения к лагерю я сообщу вам дополнительно!
– О’кей!
Слейтер повернулся, подошел к «Хаммеру», сел на переднее пассажирское сиденье. Закурил.
Паслер спросил:
– О чем договорились, Энди?
– Возвращаемся в лагерь. Как только дикари Хикмата расчистят дорогу.
Умберг воскликнул:
– Так этот мэн в чалме и есть Хикмат?
– Да!
– А почему мы должны подчиниться ему?
Сержант взглянул на Умберга, перевел взгляд на Паслера, так же ожидавшего ответа на поставленный вопрос.
– Потому что я получил на это приказ Робертсона.
– Так это ты с ним говорил по трубе?
– Ты догадлив, Фил!
– Значит, лагерь будут восстанавливать?
– Да!
Умберг улыбнулся:
– А ведь это совсем не плохо, парни!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Слейтер.
– То, что мы по-прежнему сможем нырять к Фаруху, а представь, перекинули бы нас куда-нибудь на север в горный лагерь, так от тоски там сдохли бы. Без виски и проституток здесь вообще цивилизованным людям долго находиться не рекомендуется.
– Кем не рекомендуется?
– Да какая разница? Не рекомендуется, и все! Не знаю, как вы, а я доволен, что нас возвращают в лагерь Фархади.
Слейтер поправил Умберга:
– Во-первых, ублюдка Фархади больше в природе не существует, во-вторых… ты прав. Лучше остаться на прежнем месте, чем быть сосланным неизвестно куда. Но… хватит разговоров. Можем отдохнуть, пока дикари восстановят проезд.
Сержант включил радиоприемник внедорожника, настроил его на одну из западных станций. Качество приема никакое, но все лучше, чем слушать местные напевы.
Ведомая Хикматом колонна, к которой примкнул и «Хаммер» американцев, начала движение в 20.35 и в 22.20 вышла к разгромленному лагерю. Оставшиеся не поврежденными после налета советского вертолета огневой поддержки БМП-1 афганских моджахедов разошлись в разные стороны и охватили объект с трех сторон, оставив незаблокированным сектор выхода к кишлаку Чиштан.
Хикмат спрыгнул с брони, поправил обмундирование и белоснежный головной убор. Около него выросли командир полка и советник. Со стороны барака № 2 подбежал Рамазан. Он знал в лицо командующего, но никогда не общался с ним.
– Ассолом аллейкум, господин Хикмат! Разрешите представиться?
Высокопоставленная особа, не ответив на приветствие, коротко бросила:
– Ну?
– Я – Рамазан Салакзай, командир четвертой боевой группы отряда Азиза Карамулло. Один из немногих, кто уцелел в бойне, устроенной здесь неверными шакалами.
– Как же
