более чем реальной. Моманд связался по портативному переговорному устройству с командирами групп. Все они доложили, что несут большие потери.
– Нам надо продержаться час-полтора! Да поможет нам Бог! Помощь будет! Держитесь! – говорил он каждому командиру группы в конце разговора. И действительно меры уже были приняты: из основного места дислокации их отряда, который находился в двадцати пяти километрах от кишлака в окрестностях города Лашкаргах, спешила помощь не менее двухсот пятидесяти человек, хорошо вооруженных и опытных бойцов-пуштунов.
Тем временем бой продолжал разгораться. Американские десантники упорно рвались к центру кишлака, так как оттуда открывался самый удобный путь к карьеру, к складам, в которых лежало столько опиума-сырца, что произведенного из него героина хватило бы на город с населением в сто тысяч человек, включая стариков и младенцев. Однако пробиться было нелегким делом. Афганцы-охранники стояли насмерть. И не только потому, что они были обязаны это делать, просто опиум являлся для них единственным средством существования, опиум был источником жизни их семей, и они не обременяли себя гуманистическими мыслями о том, что героин кому-то приносил неисчислимые беды, страдания и гибель. Их не занимала в тот момент религиозная мораль и общечеловеческие ценности.
Положение обороняющихся афганских бойцов становилось с каждой секундой все хуже и хуже. Американцы прорвались к дороге, ведущей в карьер, и подожгли два большегрузных «мерседеса», стоявших под маскировочными сетями и потому не обнаруженными вертолетами во время атаки. Моманд вновь включил рацию и вызвал всех командиров групп на связь.
– Пропускайте американцев через себя в центр! Пусть они спускаются в карьер!
Его бойцы и без лишних слов поняли замысел Моманда: он хотел, чтобы американцы, оказавшись в карьере, попали бы в ловушку, и, когда подойдут основные силы его отряда, эту ловушку следовало бы только захлопнуть.
Хитрость Моманда сработала. Американские офицеры и солдаты имели слишком маленький опыт войны с пуштунами, и потому их не удивил тот факт, что сопротивление афганцев вдруг и внезапно прекратилось, будто они исчезли все и сразу. Кишлак, дувалы и глинобитные хижины вдруг и моментально обезлюдели. Разведчиков 82-й десантной дивизии также не насторожила и такая странность, что, когда они начали продвигаться к центру карьера, то со стороны противника не прозвучало ни единого выстрела и не было обнаружено ни одного тела убитых охранников. Никого из командиров десантников не посетил тогда вопрос: «Куда вдруг пропал противник? Почему нет тел убитых? Неужели мои парни так ни в кого и не попали за пару часов боя?»
Командир роты Клаус Рейли был очень доволен результатами боя. Первая серьезная операция роты – и такой впечатляющий успех. По радиостанции в режиме селекторной связи он быстро провел перекличку: «Командиры взводов, доложите об убитых и раненых!»
– Сэр,
