style="font-size:15px;"> Девушка на кассе – смотрела с подозрением, да и охранник подобрался поближе… пахнет от него, конечно, не фонтан, да и одежонка. Но он молча достал пачку тысячных, отсчитал четыре купюры.
– Ваш пакет. И сдачи не надо…
Старый Икарус – выплюнул его на окраине Москвы с двумя огромными пакетами. Уже окончательно стемнело, новостройки высились перед ним исполинскими, расцвеченными огнями утесами. Каждая квартира, каждый огонек – как микрокосм человеческой судьбы…
Твою мать…
Он со злостью пнул подвернувшийся под ногу ком грязного снега – и решительно пошел в сторону домов…
Знакомый до боли подъезд, знакомый, исписанный лифт. Именно в таких домах на окраине Москвы – давали квартиры оставшимся без кормильца семьям героев посмертно.
Знакомая дверь. Он огляделся… ага, вон, светится глазок – подсматривает, карга старая. Хрен с тобой, подсматривай… все равно ничего не увидишь…
Обе руки были заняты тяжелыми сумками – и он как-то извернулся… позвонил в звонок … носом. Как то разом вспомнилось… Рязань… а дальше не вспоминалось – потому что она открыла дверь.
– Вот… – прервал молчание он – я… продукты принес.
Она посторонилась – и он шагнул в узкий коридор… ногой захлопнув дверь.
– Лешка…
– Леша у мамы… – сказала она, не отрывая от него взгляда. У нее были совершено шикарные глаза… медового цвета.
– Надь…
– Тебя долго не было…
– Я…
Он опустил одну сумку… затем вторую… ему зачем-то понадобились руки… чтобы сказать очередное вранье, где он был… чтобы объясниться… чтобы она поверила. Но объяснений не требовалось… их уже влекло навстречу друг другу… как разнополюсные магниты…
– Надь…
– Заткнись.
Как то само собой все получалось… вот он прижал ее к стене… рванул вниз трусики. А она только ойкнула… когда что-то упало с туалетного столика… и кажется, разбилось…
– Надь…
…
– Надь, поговорить бы надо.
– Не хочу…
Они лежали на спешно разложенном … точнее, раскиданном диване. Он сам не помнил, как они туда перебрались, после столика в прихожей…
– Ничего не хочу, слышишь…
Он слышал. И от того – было не легче.
Хреново все было.
– Я не хочу, чтобы ты туда ездил – отчетливо сказала она – не хочу…
– Я адъютант генерала ФСБ. Мы или не выезжаем за периметр Ханкалы, или выезжаем, но в сопровождении целой мотострелковой роты. Там нечего бояться.
Вместо ответа – она откинула его руку и встала. Пошла в коридор… так и не одеваясь. Свет ночника – рисовал узоры на ее обнаженном теле.
Твою мать…
Он еще какое-то время полежал – а потом пошел следом…
Ее
