выяснять у бедной девочки, где ее насиловали, было бы крайне жестоко. Прихлебывая из чашки ароматный горячий напиток, я напряженно размышлял. Наташа что-то говорила, но ее слова почти не доходили до моего сознания.
– Слушай, гриль сегодня работает? – невпопад брякнул я, чтобы как-то поддержать разговор.
– Не ходи туда! – В голосе девушки послышался страх. – Монах с Эдиком большие друзья. Он наверняка скажет, что тебя видел!
– Большие друзья, значит, прекрасно! – Я понял, что нашел выход. – Ты у меня просто умница! – От избытка чувств я чмокнул Наташу в щеку. Не понимая, в чем дело, она застенчиво улыбнулась и густо покраснела.
– Ты мне веришь?! – Я крепко взял девочку за руку, заглядывая в глаза. – Ну так вот, я даю слово, что Монах больше ничего и никому не сможет сделать! Никогда!
Наташа, ничего не понимая, удивленно и робко смотрела на меня…
Спустя двадцать минут я пинком отворил дверь бара, на которой висела табличка «санитарный час». По дороге я успел заскочить домой. Еще сидя у Наташи, я вспомнил, что позавчера забыл отдать Рафику пистолет, и сейчас он тяжело оттягивал карман моей ветровки. Посетителей внутри, естественно, не было, однако уборкой не пахло. Толстый Эдик, облокотившись на стойку, лениво таращился в телевизор, настроенный на коммерческий канал. «Растут лимоны на высоких горах, на крутых берегах, короче, ты не достанешь!..» – тряс телесами на экране Витя Рыбин, солист популярной группы «Дюна». В душном, плохо проветренном помещении пахло какой-то кислятиной и непромытыми пепельницами. Свет, пробивавшийся сквозь разноцветные окна, падал пятнами на лицо Эдика, делая его похожим на жирного клоуна. На звук открывшейся двери Эдик медленно обернулся и, ехидно улыбаясь, воззрился на мою забинтованную голову.
– Ба, кого я вижу, наш герой пришел! Никак упал где?
По его хитрой гримасе я понял, что Эдик прекрасно знает, как я «упал», и спрашивает, чтобы поиздеваться.
– Осторожнее надо быть, осторожнее, – продолжал он, расплываясь все шире и показывая гнилые, покрытые никотиновым налетом зубы.
В дверь робко просунулся помятый пьянчуга, с надеждой глядя на бармена.
– Закрыто, не видишь, что ли! – рявкнул Эдик, и пьянчуга сконфуженно испарился. – Ну а тебе, так и быть, налью, – барственным жестом он плеснул в стакан коньяк. – Лечись!
«Страна Лимония – страна без забот. В страну Лимонию прорыт подземный ход. Найди попробуй сам…» – вопил телевизор.
Взглянув на довольную откормленную ряху бармена, я подумал, что уж он-то этот ход давно нашел.
– Вот что, родной, – сказал я, отодвигая от себя стакан, – скажи мне лучше, где твоего друга Монаха найти можно? Взаймы я у него взял, вернуть надо!
– Монаха? – Эдик изобразил удивление. – Кто это такой?
– Сейчас объясню. – Схватив бармена правой рукой за горло, я с силой ударил его головой об стену.
Эдик
