вечера и, чтобы не слышать ее ругани и во избежание скандального «кровопролития», Иван уходил к друзьям, где напивался до поросячьего визга. Друзья его не бросали. Всегда волокли домой и вручали взбешенной Ванькиной жене. А та вымещала на нем всю свою злость и женские обиды: колотила его, пока сама не валилась с ног от усталости и бессилия.
А когда Ванька начал таскать все из дома и пропивать, тут уж бабьему терпению пришел конец и, сменив замки в дверях, она выгнала его. Карла не стал спорить с женой, не угрожал ей, но сказал, что она еще пожалеет… И гордо ушел. Подрабатывать стал в основном на рынках. Там же ел, пил и спал, охраняя какую-нибудь палатку.
– Эх, Петруха, – горько сетовал Карла, – пропадет Россия… Изведут всех мужиков, как нас с тобой, а кто вкалывать-то будет? Начальство из своих «мерседесов» нос боится высунуть, а молодые нынче все артистами стать хотят…
Петр, глядя на свои мускулистые руки, соглашался. Миллионы таких вот рук не могут найти применения в огромной России! И кроме стакана с водкой поднять уже ничего не могут!
Петр с теплотой и нежностью рассказывал о своей дочери. Какая она умница и красавица! Как сильно он любит ее! И она его понимает и поддерживает во всем. Иван Карлович искренне радовался за Петра, глядя на друга добрыми, спившимися глазами. И тут домой приходит Любочка. Петр, ласково глядя на дочь, позвал ее: «Любушка, иди сюда, милая, я тебя с моим лучшим другом познакомлю, с легендарным Карлой!»
Любочка, просунув голову в дверь и брезгливо оглядев двух сидящих за столом мужчин, прошипела: «Да лучше я сдохну, чем сяду рядом с такими козлами, как вы».
Это прозвучало как пощечина, как удар ножа в сердце, как выстрел в затылок… Петр уронил голову на Ванькино плечо и весь затрясся от горьких рыданий. Накопившаяся обида, боль, одиночество вырвались наружу, и он очень нуждался сейчас в этом Ванькином плече, он знал, что друг поймет его, пожалеет и простит эти слезы.
Петр умер внезапно, тихо и как-то очень обыденно… Его смерть не явилась большой трагедией для жены и дочери. И хотя Маргарите было жалко Петра, его уход стал, скорее, облегчением для них обоих.
Однако Любочка, стоя у гроба отца, чувствовала огромную тяжесть на сердце, оттого что, обидев его, так и не попросила прощения за свои жестокие оскорбительные слова. Глядя на его красивое мертвое лицо, она горько плакала и говорила: «Папочка, прости меня… пожалуйста… я никогда не могла даже представить, что ты можешь умереть… вот так… и тебя никогда уже не будет рядом… прости меня, папа…»
Впервые в жизни эта избалованная девочка ощутила потерю близкого человека… впервые она видела смерть своими глазами и постигала всеми чувствами совершенно особое состояние личности – состояние смерти…
После похорон все сразу забыли о том, что у Маргариты был муж, как будто никогда и не существовало никакого Петра.
А мужчины… Мужчины у Маргариты были всегда –
