а было всего год, и никто им не занимался. Можно сказать, что он был диким скакуном.
– Кто и сможет его приручить, так только наш Ветерок. – так меня называл дед, когда я мчалась как ветер, уносимая лошадью в поле. Конь был дикий и никого к себе не подпускал, я медленно протянула ему яблоко. Тот заржал, пнул воздух задними копытами и начал наяривать круги по загону.
– Семён! А ну, прекрати! Это опасно! – крикнула баба Валя, проходя мимо нас, и неся курам зерно.
– Успокойся. Наша девочка толк знает! – отмахнулся дед.
Я уже перепрыгнула через ограду и медленно приближалась к скакуну, видимо это ему не нравилось, так как он предупредительно фыркнул на меня. Замедлила шаг, но не остановилась, продолжила свое движение. Остановилась в паре метров от разъярённого и испуганного животного, протянула яблоко. Конь смотрел то на меня, то на угощение. Я же смотрела ему прямо в глаза.
– Ну, ну, успокойся. Я не обижу. – шептала я ему.
Петрарка еще несколько минут поупрямился, даже встал на дыбы, показывая всю свою мощь.
– Красивый, сильный, умный… – продолжила я, мурлыкающим голосом, успокаивать его.
И все же он сделал пару шагов в мою сторону, съел яблоко. Я протянула другую руку, в ней была морковка. Но показав угощение, опустила руку в низ. Он смерил меня не совсем довольным взглядом, но подошел ближе и сам попросил угощения. Я аккуратно погладила его по морде, потом по гриве и отдала сладкий корнеплод. С тех пор он разрешал ездить на нем только мне, так сказать, признал хозяйку. И держали его только для меня.
– Ветерок! Ну, ты вообще! – приветствовал меня Серега. Он был соседским парнишкой, и мы дружили с детства. Сейчас ему было семнадцать, мне четырнадцать и все в деревне знали, что влюблен он в меня по уши. Но я делала вид, что не в курсе. При этом гулять с другими ребятами и девчонками не позволяла, все то – время, что была в гостях. А когда я уезжала, мы писали друг другу письма. Телефона здесь еще не было.
– Да, что такого, то? – улыбалась я, гладя коня по гриве.
– Гулять пойдешь? – спросил мой воздыхатель.
– Да, только сейчас опробую скакуна. – ответив, я подвела лошадь к ограде, забралась на две ступеньки и легко села на него сверху. Он даже не фыркнуло, дед открыл нам калитку, и мы помчались галопом в поле. Прям так, без седла и только с уздечкой, за которую я держалась мертвой хваткой, сильно прижавшись к шее животного. Мы проскакали до опушки леса и, сделав несколько кругов, я перевела его в более спокойный бег. Вернулись мы через минут двадцать. Щеки у меня пылали, а улыбка была от уха до уха.
– Ну, я ж говорил! – улыбнулся дед и забрал у меня коня – Ну, иди, а то Сережка уже заждался.
Я рассмеялась и побежала к другу, мы отправились в лес, в наше тайное место. Мы его нашли, уже как пару лет, и проводили там все свободное время. Это было старое, огромных размеров дерево, с массивными ветвями и корнями, которые буровили землю. На одну из ветвей, мы привязали веревку с палкой внизу, вместо сидения. Сережа меня раскачивал, рассказывая какую-нибудь новую историю. А их, у него было много и вообще, он хотел стать писателем. Правда, на человека, сидящего за рукописями, он совсем не был похож. Он был высоким, непогодам развитое, крепкое тело, четкие черты лица и карие глаза. Которые, почти святились, когда мой друг описывал мне свой фантазийный мир. Там, я обязательно была прекрасной принцессой, которую спасали, то от пиратов, то от драконов, то просто непонятно от чего. И конечно, всегда, спасал меня рыцарь Сережа.
Это лето, было для нас последним, осенью он уезжал в столицу, где поступил в университет на журналиста. Я же, жила с родителями в небольшом провинциальном городе и до университета ещё три года.
– Не расстраивайся, мы будем писать письма. – успокаивал он меня – Там, в общежитие есть телефон и сможем созваниваться, а летом обязательно встретимся.
Лето пролетело очень быстро, и мы разъехались, он в новую жизнь, а я в старую школу. Но он меня не обманул и присылал письма, в которых рассказывал про общежитие, однокурсников и преподавателей. Я ждала каждого письма и была так счастлива, когда мама приносила заветный конверта из почтового ящика. Мне писать особо было нечего, кроме того, что за мной ухаживало много ребят, так как я становилась красивой девушкой. Но Сереже, я это не писала, а в каждом письме просила рассказывать больше про его новую жизнь. Единственное, о чем я могла писать ему сотни страниц, это о своих занятиях верховой ездой. Я все же уговорила родителей и занималась своим любимым делом профессионально. И даже учувствовала в нескольких соревнованиях и занимала первые места. Так прошел год, и я снова приехала в деревню к бабушке и дедушке, Сережа тоже приехал на каникулы, хоть и почти на целый месяц позже, чем я.
– Практика Ветерок, пойми. – объяснял он мне. – Даже не знаю, вырвусь ли на следующее лето. – мой друг легонько подталкивал качели, я, молча, смотрела на него.
– Давай
