ов
© Алексей Козлов, 2017
ISBN 978-5-4490-1200-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сукиъ!
Пусть сгнили броненосцы на отмелях,
Иль распилили заочно их,
Но ты не пляши от радости, лях,
Наши ракеты – точные!
Ты, Боже, и в фижмах ангельских, б…,
И ты, шкура-навальница!
Тихо – сидеть!
Тихо стоять!
Бедной России – кланяться!
А лучше – замри под капельницей!
Скрючившись, как «Ъ»!
Вырвав глаза, чтоб не пялится!
Пока что мы вас можем всехЪ разъ…
Своей Термоядерной Палицей!
Пусть не вылазит Вадик из пиццерий,
Гамбургер жирный алкуя,
Товарищ!
Держи на прицеле
Тварь империалистическую!
20 лет назад!
Никто, поставленный как Кто-то
Возрос до облачных высот,
И Вы теперь – его работа,
Он вас лелеет и е..т!
Он держит Вас на тонкой нити,
Стерев черты и грим с лица!
Вы терпеливы!
Вы терпите!
До дна!
До ямы!
До конца!
Отход С Дохлой Миной
Друг всех детей, невольник чести,
Всуе проклявший «Корвалол»
Опять споткнулся в ровном месте
И вдарил головой об стол.
Тот, кто в его когорту метит
Педриотичный идиот
Тот клоунады не заметит,
И с дохлой миной отойдёт.
Мистер Никто Нигде!
В стрингах, с белым полотнищем,
Не одет вполне, не наг,
Медяки бросая нищим
Будешь ты печатать шаг.
Гражданин иль нет, неважно,
Чёрно всё или бело,
Будешь ты играть отважно,
И бросать ядро в дупло.
И в бинокль на то с трибуны,
Восхищён тобой без мер
Будет зенки пялить юный
То ль Никто, то ль Главный Хер.
На главе его корона,
А из глаз торчат колы.
На хера тебе знамёна,
Гимны, звёзды и орлы?
Знает он, мы бродим ныне
С макароном в бороде
То ль в стране, то ли в пустыне,
То ль в аду, то ли нигде
Частушка
О… ли все вы что ли?
Весь побитый молию
Альхен снова на престоле
Катит фисгармонию
Феминизм
Да, женщина подобие изгоя!
Ей феминизм укажет новый свет!
Научится она мочиться стоя
Веленьем господа за пару лет!
Возвращенцы
Воротились на село.
Вот им будет весело.
Люблю Россию с Лондонских высот
Люблю Россию с Лондонских высот.
Моя любовь к подпаленному полю
Во мне вдруг патриота выдаёт,
Приученного к дикому раздолью.
Раздолью грабежа и тихой лжи,
Прикрытой флёром спизженного права,
Дорог, больниц, мой юный друг, скажи,
Больница иль дорога это справа?
А это богом забытой погост
На коем вместе, в дружеском объятьи
В загробноми мире тешатся прохвост
И честные, задроченные братья.
Я видел профессуру и вояк,
Чинуш тлетворных и попов пузатых
И вспоминаю тех, кто из атак
Назад не возвратился (и не надо)
Здесь мы родились некогда, и тут, Придётся умирать (о нет, зараза)
Здесь
