тели села видели высоко пролетающую стаю гусей, а гнездящиеся в этих местах чирки и кряквы, с наступлением сумерек, в одиночку или небольшими стайками проносились прямо над крышами домов, вызывая оторопь у бывалых охотников.
Мужское население села заволновалось, в их сердцах, после протяжной и студеной поры, проснулся зов предков, истосковавшаяся по дичи душа кричала: «Наконец-то, пора на охоту!»
Отец с сыновьями засобирались на охоту. Тема и Сема, мальчишки погодки тринадцати и четырнадцати лет, деловито и по-хозяйски собирали охотничье снаряжение и одежду, тщательно упаковывая их в старый, видавший виды рюкзак и мешок из-под муки.
Отец семейства Матвей, сорока одного года, с виду ладный и крепкий мужчина, любовно смотрел на хлопоты своих сыновей, вспоминая былые времена, когда он мальчишкой также собирался на охоту и слушал напутствие своего отца.
– Вот, Матвей, даю тебе десять штук, – отец протягивал ему патроны в металлической гильзе, которые он зарядил нынче ночью в летнем домике во дворе, – подкрадывайся, стреляй только по сидящим, и, чтоб все пустые гильзы вернул обратно, – говорил он строго, а затем, улыбаясь, добавлял, – смотри, охотник, без добычи не возвращайся!
Отец Матвея, заядлый охотник в прошлом, бывало, ходил даже на крупного зверя, в последние годы сильно захворал, и было уже не до охоты. Поэтому вся надежда семьи на охотничью добычу возлагалась на Матвея, которому едва исполнилось пятнадцать лет. Матвей, конечно, иногда возвращался с пустыми руками, иногда терял и стреляные гильзы, но отец его никогда не укорял и не ругал за это, – встретив его у порога дома и угадав по глазам неудачу сына, молча ложился на кровать, углубляясь в чтение книг и газет. Это молчание отца было самым тяжелым наказанием для Матвея. Он не находил себе места и с нетерпением ждал, когда отец с ним заговорит. Позже отец отходил и, подозвав к себе Матвея, подробно расспрашивал, как проходила охота, в чем была ошибка, делился своим бесценным охотничьим опытом. Эти минуты для Матвея были самыми лучшими воспоминаниями детства.
Но не всегда Матвею сопутствовала неудача. Однажды, на выданные отцом десять патронов, он принес домой двенадцать уток. Отец с довольным видом ощупывал каждую утку, взвешивая по очереди в руке.
– Отлично, вот это настоящая охота, – радовался он везению сына. -Как умудрился добыть уток больше, чем я выдал тебе патронов?
– Дождался, когда сядут на воду и соединятся в кучу, – Матвей был на седьмом небе от счастья, восторженно рассказывая отцу о своей охотничьей удаче, – одним выстрелом сразу трех и добыл!
– Молодец, Матвей, будешь хорошим охотником, – хвалил его отец, – а теперь покажи добычу матери и спусти в ледник, вечером все вместе сядем, ощипаем.
Когда Матвей служил в армии, отца не стало. Матвей всегда вспоминал про него, особенно, когда начинался охотничий сезон. Вот и теперь, смотря на своих сыновей, всецело увлеченных приготовлениями к охоте, он вспомнил про дорогого в жизни человека.
«Отец, видел бы ты сейчас, моих сыновей, твоих внуков, – думал он с теплотой в душе, – ты бы гордился ими».
– Темка, не забудь положить продукты, – напоминал он старшему, – а ты, Сема, теплые вещи хорошо упакуй, возьми дополнительно одеяло, ночью еще холодно, – приказывал он младшему.
– Ничего не забудем, не впервой, – со знанием дела отвечали сыновья, -патроны все взять или часть оставить?
– Возьмите блок, думаю, будет достаточно, – распоряжался отец.
– А ружья нам взять, или сам вытащишь? – не унимались юные охотники.
– Ружья не трогайте, все сам возьму, – говорил он строго, – лучше еды возьмите побольше, опять ныть будете на озере, что хотите кушать.
У Матвея было несколько ружей – три гладкоствольных и два нарезных – на крупную дичь. Весь арсенал хранился в сейфе в комнате родителей и доступ туда детей был строго-настрого воспрещен – только в присутствии отца.
Однажды, после очередной покупки ружья, жена, как бы между делом, заметила:
– Матвей, зачем нам столько оружия, одного-двух было бы достаточно, лучше бы детям одежду купить…
– Ты что, Мария, – возразил Матвей жене, – видишь, какие у нас сыновья растут, все им достанется. Да и зять когда-нибудь появится, может быть, тоже будет охотиться. А дети голые не ходят, одежду всегда им сможем купить.
Жена только кивнула, соглашаясь с доводами мужа.
Тема и Сема вытащили нехитрые охотничьи пожитки на улицу и стали рассовывать их в коляску и багажник старенького мотоцикла «Урал». Затем Сема водрузился на туго набитый мешок из-под муки, уложенный аккурат в коляску, словно верхом на лошади, и, с гордым видом, ожидал появление отца. Тема же, как положено, по старшинству, с умным видом обходил
