стает.
– Лось, давай попробуем?
– Попробуй, если дров не жалко.
– Чего их жалеть? Вон ведро валяется. Сейчас пробьем дырок в днище и… Щуплый, давай твой котелок, в него четыре банки как раз войдет.
Через десять минут из окна полуразвалившегося сельского дома, в котором группа остановилась на ночевку, потянуло дымком. С утра лил дождь, спешить было некуда, а когда Лис утром обшарил подвал, он обнаружил трехлитровую канистру с ягодным вином и старые запасы давно уехавших хозяев. От удачи в Зоне отворачиваться не принято, вино было вкусным, дождь не переставал и группа позволила себе выходной.
Вода забулькала в котелке, разогревая банки. Щуплый спросил:
– А сколько их варить надо?
– Мать два часа варила, – ответил Лис.
– Устанешь ждать. Налей-ка лучше винишка.
– Налей уже сам.
– Мне лениво. Давай по-братски, а? Рядом же с тобою канистра.
– Ладно уж…
– Хе! Смотрите: Лис шестерит! – Леха, сидевший на диване, тоже держал в руке кружку с вином.
– Поостри мне еще, – беззлобно огрызнулся Лис. – Сейчас за дровами пойдешь.
– Спорим сухих принесу?
Лис посмотрел в окно. Дождь не переставал.
– Ну и где ты их возьмешь? Разве что мебель разломаешь, или пол.
– Именно дрова. Спорим?
– На что?
– Ночь за меня стоишь.
– Давай.
– Все слышали?
Леха посмотрел на Лося и Щуплого. Те кивнули. Леха поднялся, вышел в другую комнату и высунулся в окно. В комнату из окна залетело сухое полено, потом еще одно. Накидав с десяток, он влез обратно и отряхнул руки.
– Поленница прямо под окном. Я заметил, когда сюда шли. Вода мимо течет, они сухие.
– Проспорил, Лисятина! – Щуплый злорадно ухмылялся. – Это тебя Бог наказал за то, что не хотел мне налить.
– Да уж, это карма, – сказал Лось, который тем временем подтащил канистру к себе.
ТРАХ!!!
Сразу у двух из стоящих в котелке банок выбило днища. Полетели брызги горячей воды. Щуплый отскочил от котелка, потом убрал его с огня. На потолке повисла длинная белесая "сопля" из сгущенки.
– Два часа… Два часа… Пятнадцать минут минут не прошло!
Лис зацепил свисающую с потолка сгущенку ложкой и осторожно попробовал.
– Нормально.
Он вытащил из воды банку и зачерпнул уже полной ложкой. Лось взял вторую.
– Там в подвале еще и килька в томатном соусе была, – сказал Лис, работая ложкой.
– Не стоит рисковать. Да и куда в тебя влезет? Там сгущенки еще банок двадцать.
– Хорошо хозяева жили, – сказал Щуплый, облизывая ложку. – Аж запасы делали. У нас такую в конце восьмидесятых только в наборах давали, на Новый Год.
– Атомщики всегда снабжались неплохо, – кивнул Лось.
– Думаешь, они с АЭС были как то связаны?
– Здесь все были с нею связаны. Если не сами, так друзья-родные. Обязательно кто-то или на ней самой работал, или на электросетях. Здесь богато жили.
Лось задумчиво посмотрел на прекрасно видимую отсюда трубу станции. Дом стоял на верхушке небольшой высотки.
– Когда рвануло, они сразу должны были пожар увидеть, – сказал он.
– Не сразу.
– Что?
– Не сразу, – повторил Леха. – После взрыва пожар не сразу возник. В реакторе было очень много изотопов, которые тормозили реакцию. Но потом они начали распадаться и топливо снова разогрелось. Вот тогда-то и заполыхало как следует.
– То есть было у них время смотаться…
– Ну да, вон даже мебель всю вывезли. Хотя вряд-ли они ее увезли далеко. Посты на дорогах появились почти сразу. Машины проверяли, а так как фонила каждая вторая, не считая каждой первой, то скорее всего сгнили ихние диваны где-то в канаве.
– Лучше бы здесь оставили.
– И не говори. Лис, где там сгущеночка еще? Эта банка больно уж быстро кончилась.
– Стоматолог, ты же лопнешь!
– А ты дай банку и отойди.
Леха поймал брошенную ему сгущенку и положил ее на бок в котелок. Котелок он снова поставил на огонь.
– Опять
