то знай, так, как тебя, я уже никого никогда не любил. Я стараюсь, но у меня плохо получается.
– Хочешь сказать, у нас уже ничего не будет? – спросила она уныло.
– Ты же сама об этом могла догадаться, – улыбнулся Олег. – Я думаю, что, если бы я капитулировал, ты бы первая меня возненавидела. Пойми, Лора, это нас с тобой не соседка разлучила в ту ночь, нас разлучила сама судьба. Я должен всегда оставаться для тебя образцом принципиальности, а ты будешь для меня идеалом женственности. Понимаешь?
Она всхлипнула.
– Нет, не понимаю, – произнесла она капризно.
– Понимаешь, – уверил ее Олег. – Я тебя очень хорошо знаю, потому что люблю.
– Прекрати, – попросила она и отвернулась, чтобы утереть платком набежавшие слезы.
Отец Олег смущенно кивнул, хотя она на него и не смотрела. Он и сам понимал, что играл в опасной близости с огнем, и был рад, что она сама его остановила.
Он поднялся со вздохом.
– А дом у вас хороший, – отметил он. – Разве что эти портреты на лестнице…
– Смешно, да? – отметила Лора, разглядывая себя в зеркальце. – Это дизайнер придумал. Я бы его убила, честное слово…
– Но, ты знаешь, я понимаю твоего папу, – добавил Олег. – В таком большом доме одиночество только усугубляется.
Она повернулась к нему:
– Что же, мне его в дом престарелых определить?
Олег усмехнулся:
– Наверное, можно найти и промежуточные варианты.
Она села в кресло напротив, не забыв при этом положить ногу на ногу. В этом уже не было вызова, это была привычка.
– Так странно было узнать, что он ходит в церковь.
– Почему странно? – пожал плечами Олег. – По-моему, в его положении это естественно.
– Но почему именно в твою церковь?
Олег поднял голову:
– Это для тебя имеет значение?
Она загадочно усмехнулась:
– Ты должен помнить, что мои родители всегда относились к тебе особенно. Мама так и не приняла моего первого мужа, хотя тот помог семье хорошо укрепиться. Папа стал начальником…
Олег тяжко вздохнул.
– Ты, наверное, знаешь, что твоя мать исповедовалась перед смертью, – сказал он.
– Что она сказала? – Лора посмотрела на него с интересом.
Олег чуть улыбнулся.
– Ты действительно ждешь, что я тебе расскажу ее исповедь? – спросил он.
– Конечно, нет, – вздохнула она.
– Во всяком случае, церковная жизнь твоего папы началась с ее отпевания, – сказал Олег. – Он подходил ко мне потом, сказал, что его поразила моя проповедь. А я ведь не сказал ничего особенного, и мне было стыдно за его похвалы. Потом я встречал его в храме, но почему-то он никогда не подходил ко мне на исповедь.
– Он ничего не рассказывает про свою церковную
