ельской системе Ridero
Одинокая душа
Купола не блещут тут.
Нет здесь и дверей.
И сюда уж не несут
Покрестить детей.
В воскресенье не спеша,
Ведь никто не ждёт,
Одинокая душа
К храму подойдёт.
Опираясь на клюку,
Вход перекрестя,
С болью в рёбрах и боку,
Сядет у плетня.
Вдалеке могильный крест
Весь порос травой.
Нет уже свободных мест
На земле святой.
С болью в сердце, чуть дыша,
С головой седой
Одинокая душа
Побредёт домой.
На плечах твоих…
На плечах твоих шаль пуховая.
Чугунок в печи монастырских щей.
А приправа в щах, ах, лавровая.
Ложкой с росписью мне тех щей налей.
Кухня залита ароматами.
На закваске хлеб из ржаной муки.
Угощаешь ты всех салатами,
Отложив в сундук спицы и клубки.
Ах, искусница, рукодельница.
Вот подзор крючком смастерила ты.
Из семян сплела ожерельице.
Руки добрые и глаза чисты.
Я люблю тебя, моя Бабушка.
Голос твой летел по полям звеня.
Не забуду я те оладушки,
Как пекла ты мне на рассвете дня.
…нет в печи огня, голос твой затих.
И пропал уж вкус монастырских щей.
В память о тебе написала стих.
Боль, что нет тебя, колет всё острей…
Старый дом
Старый дом средь берёзок и елей.
И в местах этих он ветеран.
По утрам соловьиные трели,
Вечерами прохладный туман.
А красавица Судогда речка
Начинает здесь свой водоток.
В доме добрая русская печка.
Из трубы седовласый дымок.
А в поля манят летом душица,
Фиолетовый важный люпин.
Раньше здесь колосилась пшеница,
На комбайне сидел славянин.
Зарастают родные просторы.
И хрустальный напев не слыхать.
Лишь семейство ворон-гастролёров
Нарушают ту тишь-благодать.
Старый дом на сосновой опушке.
Покосился чуток, будто пьян.
По весне здесь кукуют кукушки.
Вечерами прохладный туман.
Одинокая роль
Ты молилась с утра, образа умывая слезою.
Ты молилась за всех, но, увы, позабыла себя.
Ты как все никогда не могла насладиться весною
И бродила согнувшись, как-будто всё время скорбя.
На задворках за домом, где нежится сладкая вишня,
Огород развела и ходила туда день за днём.
Ты считала себя в этом мире, наверное, лишней.
И по жизни ты шла лишь одна этим сложным путём.
Ты, возможно, когда-то мечтала о счастье и чуде.
И улыбка касалась теперь уж в морщинах лица.
Но деревню твою много лет как покинули люди.
И в округе, как раньше не бьются другие сердца.
Ты молилась с утра, к образам припадая и плача.
Иногда что-то колко и больно щемило в груди.
Вдалеке за рекой разрывал тишину лай собачий,
А весенние тучи несли проливные дожди.
Ты смотрела с крыльца на слезинки, что небо бросает.
А в груди всё сильнее тревожила едкая боль…
На задворках за домом сейчас только вишня здесь веткой качает,
Выполняя в деревне твою одинокую роль.
А помнишь
Маринка, а помнишь, когда-то дружили,
И бегали летом на речку тайком.
Ведь правда, мы очень счастливыми были
И вкус земляники нам с детства знаком.
С лукошком ходили по утренним росам,
На белых ромашках гадали в полях.
Душистые травы вплетали мы в косы.
Я тут вспоминала тот запах на днях.
Но мы повзрослели,
