вопроса, а кончается простым лаем, только потому, что изначально нет единства в понимании предмета обсуждения, и стороны самозабвенно спорят каждый о своем. Святой монах, евнух, тургеневская барышня и обыкновенная шлюха имеют настолько разное мироощущение, что случись им встретиться и затеять разговор, например, о любви, они просто не поймут друг друга. По этому поводу Ренэ Декарт очень точно заметил: «Определите значения слов, и Вы освободите человечество от половины забот».
На тему национальной идеи в современной России существуют сотни публикаций. Кто только не упражнялся в её поисках и в провозглашении итогов изысканий: от академических мужей, выполнявших государственный заказ на её создание, до откровенных нацистов, любителей пива, кухарок и прочих обывателей, обеспокоенных не столько судьбой России, сколько своими проблемами, которые они возводят в ранг общегражданских. В результате и рождалась или новая свастика или кухаркин бред. Среди курьёзного чего только не выдвигалось «писателями Интернета» на роль национальной идеи: здоровье, собственный дом, братство народов, дети, духовность, русский язык, справедливые законы. Или совсем уж апофеоз безвестного автора из 90-х – оказывается, нужно просто договориться, что «трудящиеся будут работать, а бизнес не будет обкрадывать». Как похоже на знаменитую фразу кота Леопольда!
В большинстве статей и работ не даётся определения самого понятия национальной идеи, а есть изложение многих бед и болезней России, после чего предлагается некое лекарство или просто делается вывод, что нужна идея. Поэтому закрадывается сомнение – понимает ли сам автор, о чём он говорит.
Там же, где приводятся определения, мы видим большое разнообразие трактовок, объясняемое отсутствием единства в понимании сущности национальной идеи. Все встречающиеся определения можно разбить на две группы. Первая группа: национальная идея – то, что способствует прогрессивному развитию общества и является главным в настоящий момент. Вторая группа: национальная идея – это передаваемые из поколения в поколение глубинные ценности и традиции, определяющие уникальность страны или народа. Определения второй группы перекликаются с используемым на Западе понятием «проблема идентичности».
Внутренняя противоречивость и поверхностность терминологии отчасти объясняется относительной молодостью понятия. В русском обществе сама постановка вопроса и осмысление некой национальной идеи начались в николаевскую эпоху после разгрома декабристов. В результате долгих поисков родилась идея мессианского характера, суть которой в конце того же века изложил В. Соловьев как предназначение нации, данное Богом. В ХХ веке божественность идеи коммунистами была отринута, но её мессианство осталось.
В словосочетании «национальная идея» ключевым является собственно идея. В различных словарях среди десятка определений этого слова наиболее близкими для нашего случая являются следующие – намерение, план, замысел, основной принцип мировоззрения.
Слово «нация» латинского происхождения и означает племя, народ. Греческое «этнос» переводится как народ. Словарь Даля трактует «нацию» как народ и в более широком смысле как язык, племя, колено. Вероятно, перекрестные взаимные ссылки смутили в свое время вождя народов и он решил поставить точку: до эпохи капитализма народы и этносы были, а наций ещё не было, и вывел четыре признака нации – единство языка, территории, экономической жизни и психического склада. Это упрощённое определение было воспринято партией, но в научных кругах единодушия не наблюдалось. В современной специальной литературе нация, наряду с народностью и племенем, входят в более широкий термин этнос.
Простое механическое объединение двух определений даёт нечто невразумительное: национальная идея есть намерение, замысел народа (нации) или его основные жизненные принципы. Из чего видно, что понятие о национальной идее нельзя составить из определений двух слов. Термин несёт иной смысл.
В иностранных языках нет аналогичного понятия, в силу вышесказанного прямой перевод словосочетания «национальная идея» на иностранные языки будет абсурден, а смысловой весьма приблизителен, невозможно и заимствование из иностранного языка. Существующую проблему невозможности прямого перевода отдельных культурных понятий можно продемонстрировать ярким примером, приводимым великолепным русским писателем А. Юговым. Понятное каждому русскому слово «удалой» невозможно перевести на французский одним словом. Во французском нет аналога. «Смелый», «храбрый», «сильный» перевести можно, а «удалой» не получится. Вероятно потому, что в удали сквозит широта русского простора и русской души. Увы, в прекрасной Франции много прекрасного, а этого нет.
Представляется, что наборы слов в определениях обеих групп не затрагивают сущности вопроса обсуждения. Поэтому, чтобы быть правильно понятым, чётко обозначить своё видение вопроса и говорить предметно, рискну дать совершенно иное определение, пусть даже кому-то оно покажется спорным и неубедительным.
Национальная идея есть всеобщая
