тровна, таз! Да шевелись ты побыстрее,
Потом прочтёшь своё еси на небесех!
Клади ровнее… Ноги шире раздвигаем…
Не паникуем… Пресс нормальный… Так держать!..
Теперь потужимся… Отлично! Отдыхаем…
И снова тужимся… Рожать так уж рожать!»
Вовсю старалась акушерка Толмачёва:
Под сорок бабе, собралась же в первоход
(«Ох мне учихи эти! – Буки, право слово!
Всё принца ждут, пока совсем не подопрёт!»).
…Молчит синюшка с тельцем мертвенного вида;
Шлепок, другой – и наконец раздался крик.
Так в мир сей суетный пришла Аделаида —
Мой слабый, крохотный и рыженький двойник.
© Евграф Жданко, 2018
ISBN 978-5-4490-2289-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Солнце, солнце в спальню заглянуло,
Пробежало по её руке,
А синичка-птичка упорхнула,
Пёрышко забыв на чердаке.
Словно, будто, точно по команде,
Кто-то детку сонную позвал,
Половицей скрипнул на веранде,
А потом пошёл на сеновал.
«Здравствуй, дочка, маленький клубочек!
Не пора ли глазки открывать?
Глянь – в окно влетел сухой листочек
И забился под твою кровать»
Где-то вьюги и метели где-то,
Где-то в чаще талая вода;
А у нас-то середина лета,
Лютики, ромашки, резеда.
«Ада, зайчик, хочешь зведопада?
Будет ночью – только прикажи…
Спит моя душа, моя отрада,
Как сурок, пригревшийся во ржи»
Друг за другом годы пролетают,
Взрослой жизни брезжат уже дни;
Детства краски тихо выцветают…
Господи, спаси и сохрани.
2
Когда душа моя уже за облаками
И твердь земная ускользает из-под ног,
Каким-то краешком я думаю о маме,
Ища какой-нибудь такусенький предлог,
Чтобы она меня под утро не искала,
В тяжёлом сне по всем задворкам бытия,
Чтоб знала мама, что я вовсе не пропала,
А лишь ушла до первых трелей соловья.
И вот лечу мечтой в клубах межзвёздной пыли —
Без крыльев, так, раскинув руки под углом,
И вижу всех, кто будут жить, живут и жили,
И всё-то ведаю о сущем и былом,
Как будто я не пионерка-хохотушка,
Но мысль, рассеянная блёстками во тьме,
Или туманностей достойная подружка,
Что с ними запросто играет в буриме.
Чулки ободраны о лунные вершины;
Короны солнечной частичка на щеке;
Глаза слезятся от налипшей паутины:
Комета скинула, мелькнув невдалеке.
Так много видено в рискованном вояже,
По обе стороны от Млечного Пути,
Что как бы капельку я поустала даже…
Теперь домой скорей дорогу бы найти.
На облаков ступлю пушистых одеяло,
Где пик заснеженный с названьем Эверест,
И съеду вниз под звуки горного обвала,
Потом пешочком – до родимых сердцу мест.
Тихонько хрустнет под ногой стручок на грядке,
Обдаст в проём волной знакомого тепла…
Как там мамуля?.. Спит родная – всё в порядке.
Пора и мне, пока заря не догнала.
3
