теллектуальной издательской системе Ridero
Кукла
На улице белым-бело – зима:
Звучит метель, и бурно рвётся вьюга.
И только девочка одна
На переходе потеряла лучшую подругу…
Нет! Не человека и не кошку —
Потеряла что-то близкое душе.
Какую-то обычную игрушку?
Нет… Что мать дарила на первом торжестве.
И бедная девчушка
Увидала эту старую игрушку,
В снегу лежащую одну.
Она бежала к ней, всё время спотыкаясь на бегу.
Но впереди была дорога —
Всё красный свет горел пред ней.
В душе у девочки звучит тревога,
Как будто путь ломает кто-то ей…
А на другом краю дороги
Проходит девушка одна.
И не ощущает той тревоги,
Что девчушка бедная полна.
И эта девушка – на вид шестнадцать лет —
Идёт в наушниках и держит пачку сигарет.
Она не видит этой куклы,
Она не видит никого!
И жизнь её кислее брюквы —
Она не понимает в жизни ничего!
Она шагает прямо —
И слышен хруст подле ноги…
Но девушка прошла упрямо,
Не замечая боли позади.
А к этой самой кукле,
Поломанной, хромой,
Спешит в слезах девчушка,
Чтоб подобрать её – забрать к себе домой.
Она взяла её на руки —
Потёрла жёлтой бахромой.
И так полна её душа разлуки,
Что кукла стала для неё живой!
Идёт девчушка с куклой на руках,
Идёт по сумрачной аллее парка
И видит девушку впотьмах
Ту, чью жизнь спасла сигарка.
Идёт и смотрит ей в глаза —
А та не видит ничего.
А у девчушки все глаза в слезах,
А девушке на это всё равно!
Иногда посмотришь на наше поколенье —
Оно как горьковское «Дно»,
Но есть одно спасенье —
Оно в той девочке заключено.
В ней всё хранится:
И радость, и любовь,
Печаль в душе и искренняя боль,
Что так в её душе разнится…
El coda de final
Мы так изменчивы и похотливы
И нагло лжём в глаза другим,
Но изменяем лишь самим
И видим в этом перспективы…
Мы все так любим лицемерье,
Считая это идолом своим,
И, потеряв друзей доверье,
Превозносим душу в Элохим.
Вот сидит. С ухмылкой. Человек.
И смотрит в очи другу – речи говорит.
А всё в душе своей твердит:
«Я, я важнее всех. Вовек».
И в трудный час, и в час нужды
Тот самый друг, «хороший» друг,
Который пудрит нам мозги,
Раскрыл всё разом вдруг.
Слетели маски —
El coda de final!
И смылись краски,
Которыми он душу рисовал.
Вот он – настоящий!
Вот он! Челове-е-ек!
Лицемерье любящий
И проклинающий других навек.
Вот он – похотливый!
Сидит с ухмылкой, распаханной душой!
А при первом взгляде он другой,
И при других он молчаливый.
Здесь обмануться очень просто,
И очень трудно истину открыть,
И быть здесь надо очень осторожным,
Чтоб не окунуться в лицемерье и не опорочить честь.
Ах, как мне жаль людей таких!
Ах, как мне жаль людей таких!
Которые
