елей расположить в виде некой хронологии или составить в виде дневника, то получится очень веселая история, по окончанию которой вы никак не представите, что у меня высшее библиотечное образование и двое внуков, а не сижу я в тюрьме на хлебе и воде.
Начало
Итак. До того, как мне исполнился год и восемь месяцев, весь мир был у моих ног. Мой мир – это мама и папа, дедушки и бабушки, мои тетки, младшие мамины сестры. Все было моим, книжки, игрушки и рыжий кот Васька.
Родные люди любили меня безгранично, выполняли все мои капризы, занимались со мной и играли. Я – центр вселенной. Я – первенец. Мама каждую минуту была рядом, и, вдруг, пропала. Тетки и бабки пытались донести до меня то, что скоро я буду не одна. Появится сестричка. Что за игрушка – сестричка, я не представляла, но раз мама так долго ее добывает, значит, вещь нужная.
Сестричку назвали Лариской. И она забрала, заграбастала мою мамочку. Вечно орущее существо требовало к себе ежеминутного внимания. Весь мой привычный, счастливый мир рухнул в одночасье. Я пристально следила за тем, как родители, тетки, бабушка крутились возле орущего свертка.
Обманули. Они говорили, что это существо будет мне другом, и все будут по-прежнему любить меня, но я чувствовала, что это не так. Мать больше не принадлежала мне одной, и я должна была это исправить.
Месть
В два года я решила мстить. И надо сказать, что месть моя была изощренна и страшна. Первым делом в ведро с кипятком для купания Лариски были заброшены и сварены заживо десять цыплят. Через несколько дней я решила накормить вечно голодную ненавистную сестрицу, стащила ее с дивана и помакала личиком в кошачью миску с молоком.
– Ешь, пока не наешься, а мамкину сиську не тронь.
Меня отправили в ссылку в соседнюю деревню. Несли в хозяйственной сумке пять километров. Вручили дедушке с бабушкой. Но после того как они обнаружили, что я в курятнике раздавила все яйца и убежала, сразу после поимки меня торжественно вернули в лоно семьи.
Я подробнее расскажу о своем побеге. В деревне у бабушки на реке Днепре была маленькая пристань. Над ней берег Днепра был очень крут. Метров тридцать. Вот туда и сбежала. Сидела на краю обрыва, болтала ногами и ждала пароход. Вдруг он отвезет меня к маме. Они издалека в ромашках увидели светлую головенку, но не решались подойти, чтобы не испугать. Начали подходить тихонько и звать:
– Натаааааашааааааааа, Натаашааааааа….
В этот же день меня отправили домой.
как избавиться от сестры
Лариске почти год. И надо же, она за это время никуда не делась. Не потерялась, не заболела. Надо было что-то делать. Ненависть моя росла вместе со мной.
Мать брала сестру на руки, я вскарабкивалась тоже. Не давала ей продыху, она была в отчаянии. Ничего не могла делать, пока отец и тетка были на работе. Она пробовала привязывать меня к ножке кровати, но я выла, как волчонок, и меня освобождали. Бабушка тяжело болела и не могла надолго меня забирать к себе. Приезжала папина мама, но очень ненадолго и редко. Мама крутилась, как могла.
Однажды она уложила нас спать и затеяла уборку. Но спала одна девочка, вторая зорко следила за каждым движением матери. Та, помыв пол в комнате, возилась в коридорчике. Вот он шанс, нас оставили вдвоем! Печка это то, что надо. Засунуть сестру в печку я не смогла, высоко. Но решение пришло само. Выгребла золу из поддувала и решила запихать малышку туда. В тот день печку не топили, и она была холодной. Лариска с спросонья не поняла, что я с ней делаю, и орала что есть мочи. Мама застукала меня на месте преступления. Поняла в чем дело и отлупила. А могла бы и помочь.
Весна. Взрослые сажали картошку. Картофельное поле разработали рядом с баней. За баней пруд. В это время года он доверху наполнен серой ледяной водой.
Отец водил за узду здоровенную рыжую лошадь. Дед ходил за плугом, а мама и бабушка кидали картофелины в черную рыхлую землю. И мы тоже с Лариской кидали картошку. Когда надоедало, бегали по полю, кидались землей, толкались. Мать не выпускала нас из виду. К концу посадки мы были мокрые и грязные, поэтому пошли с отцом к пруду немного смыть грязь с сапожек и ручек. Ледяная вода обжигала ручонки, надо было их вытереть. Папка на десять секунд отлучился в баню за полотенцем. В эти секунды мама увидела, что Лариска плюхнулась в воду. Ее болоньевая курточка надулась пузырем и удерживала на воде, как спасательный жилет.
В одно мгновение она долетела до пруда, прыгнула в воду, отец за ней. Ему пришлось спасать и дочку и жену. Бабушке стало плохо, она тихо присела на землю, потом ее затрясло и она заплакала. Дед спрятался за баней, потом понял, что все живы, начал бегать, суетиться вокруг
