очки выбирают в тон. Эти девушки были с факультета Прикладной математики – зеленые накидки и бантики цвета травы в июне не оставляли никаких сомнений. Кир автоматически пригладил непослушные волосы.
Завидев его, девчонки перестали смеяться, ускорили шаг, да так, что почти пробежали мимо. А удалившись на безопасное расстояние, загадочно зашушукались.
Да, новости тут разлетаются быстро. Он теперь местная знаменитость. Увы, не такая знаменитость, которую барышни провожают томными взглядами, а такая, от которой все шарахаются. Хотя могли бы и провожать. Красавцем его вряд ли можно назвать, а вот симпатичным парнем – запросто: умные серые глаза, нос с едва заметной горбинкой, пожалуй, лишь подбородок тяжеловат, отчего лицо кажется непропорционально вытянутым.
Тишина. И снова шаги. Тяжелая, размеренная поступь. Это точно не первокурсницы. Так мог бы идти тот, кого он ждет. Кир подобрался, готовый подскочить со скамьи и двинуться навстречу. Но из-за угла вырулил Берток – его однокурсник.
Непонятно, что этот верзила вообще забыл в академии, – двухметровый, с крепкими кулачищами – ему бы на ринге выступать. Впрочем, он и выступал, а потому уже четвертый год подряд факультет Устройства природы занимал первые места в соревнованиях по всем силовым видам спорта. А сам чемпион с «тридцатками» по всем предметам еле-еле переползал с курса на курс. Неприятный тип.
В отличие от девчонок, Берток пробегать мимо не стал, а напротив – замедлил шаг. Он ухмылялся, и эта ухмылка не сулила ничего хорошего. Немного не дойдя до скамьи (один метр пятьдесят три сантиметра – автоматически отметил про себя Кир), остановился и достал из сумки планшет. Это еще зачем? Может, решил повторить таблицу умножения? Ему точно не помешает!
Но нет. Берток сделал еще шаг (минус семьдесят четыре сантиметра), покрутил планшет в руках, выключил его, затем опять включил. И с деланым удивлением заявил – не Киру, а так – в окружающее пространство:
– Ух ты, работает! Не сломался. Даже странно.
До Кира дошло не сразу. А когда дошло, кровь отлила от лица, а зубы сами собой сжались. На что этот бесполезный набор мускулов намекает? Стерпеть такое оскорбление было невозможно. И не важно, что обидчик на голову выше и в полтора раза шире в плечах (в одну целую шесть десятых, если быть точным). Кир подскочил со скамейки и бросился на него с кулаками.
Исход этой битвы был предрешен, но кому терять нечего – тот ничего и не потеряет. Кир изо всех сил ударил Бертока под дых. Тот даже не подумал согнуться – так и стоял скалой. И усмехаться не перестал, лишь подчеркнуто медленно начал заносить кулак.
– Гм, Кирсен Грасс? Вы давно меня ждете? – этот голос заставил их обоих вытянуться во фрунт
– Добрый день! Нет, не очень.
– Здравствуйте!
На лице Бертока образовалось выражение смиренной почтительности, которое шло ему как пастору мини-юбка. Кир с неудовольствием подумал, что и его собственная физиономия сейчас выглядит так же нелепо.
– Здравствуйте, – директор говорил негромко, но звук его голоса, казалось, гремел под сводами коридора. – Грасс, пройдите в кабинет, Берток, почему вы не на занятиях?
– Извините, задержался в библиотеке. Уже бегу, – верзила и правда торопливо зашагал прочь. На прощание он успел одарить Кира весьма красноречивым взглядом: разговор еще не окончен…
– Ну-с, рассказывайте, молодой человек, как вы докатились до жизни такой. – Профессор Шерн уселся за свой монументальный стол, хорошо знакомый всякому нарушителю дисциплины. Киру он кивнул на стул напротив – садись, мол. Тот рухнул на сидение и приготовился к худшему.
Взгляд из-за невидимой фотонной пленки очков казался добрым, но Кира не обманешь. Возможно, так же месяц назад директор академии смотрел и на несчастного второкурсника, который провел опыт по управлению кинетической энергией. После этого опыта юго-западное крыло пришлось отстраивать заново, а незадачливого экспериментатора отчислили. Помещение тогда пустовало, так что пострадавших не было, даже восстанавливать никого не пришлось. И за такую мелочь талантливого студента вышвырнули за дверь! Ясное дело, у Кира и вовсе никаких шансов остаться…
Если тебе посчастливилось попасть в лучшую во всём Сарегоне академию (средний конкурс за последние три года 788,6 человека на место – быстро подсчитал в уме Кир), быть изгнанным из этого храма науки – смерти подобно. Из счастливчика, которому предстоит покорять высоты и разгадывать тайны, ты автоматически превращаешься в неудачника, чья птица счастья вырвалась из рук и даже перышка не оставила на память…
– Я не знаю… Я не хотел, честное слово… Это само как-то вышло, – Кир уже ненавидел себя за это беспомощное бормотание.
Профессор Шерн взял из папки распечатку.
– Это из библиотеки, – он смотрел на Кира с любопытством. –
