и немножко гордый,
Проникает сутью в глубину.
Нет беды, где он хозяин леса,
Правит справедливостью и власть,
Применяет он без интереса,
Душу не позволит он украсть.
А проснется, запоют долины,
Реки, наполняя молоком.
И былины вечности картины,
Легким предвечерним холодком,
Пыл обдуют тем, кто жаждет страсти,
Разрушая хрупкую мечту.
Вместо власти будут вам напасти…
А медведь несет всем чистоту,
Красоту духовного полета,
Свет надежды в серой пустоте.
И идет по миру позолота,
Увлекая мысли к красоте.
Мертвой зыбью
Мертвой зыбью покрылось лицо,
У чиновника в ранге министра.
Что же он не продумал еще,
Коль в руках не осталась синица.
Не желает казначей
Мы занимались ловлей блох,
На лысом черепе страстей.
Была возможность сделать вздох,
Но, не желает казначей…
Иллюзиями сотканы слова
Иллюзиями сотканы слова,
И ткань вся из шершавых гребешков.
И правду донесет еще молва,
От душ продажных жизни продавцов.
Фатальны
Ненастный день опять вернет,
Все невостребованные тайны.
И дождь так монотонно льет,
И истины всегда фатальны.
От сердца
Полет фантазий – русский ум…
Уйдут года несовершенства.
И серости затихнет шум.
От сердца нам испить блаженства.
Наше я
Нафталинами пропах,
Одичалый старый сад.
Его запах на руках,
Бесхозяйственности яд.
Годы брошены в волну,
Что несет нас в пустоту.
Не найти теперь вину,
Мыслей наших чистоту.
Одеялами надежд,
Укрывают холода.
Стук усилится сердец,
Общей новостью беда.
Почему мы не спешим,
Изменить хотя б себя.
Свою душу навестим
Когда рвется наше я.
Мы
Ночь,
Дома,
Поцелуи гонят слезы.
Прочь,
Зима,
Не нужны твои морозы.
Мы,
Одни,
Леденящий душу холод.
Ты,
Огни,
Зажигает зимний город.
Снег,
Метель,
Заметает след поступков.
Смех,
Потерь,
Источает запах звуков.
Мы возвращаемся опять
Мы возвращаемся опять,
Года, листая как страницы.
И не желая правду знать,
Когда в руках твоих синицы.
И не стремясь за журавлем,
Они не каждому доступны.
Так потихонечку живем,
И все сомнения минутны.
Сковали мысли глубину,
Вверх восходящего
