лаживая небо. Словно сами боги дали путникам перерыв, чтобы набраться сил. Хранитель драконов поднял шипастую голову и кашлянул. Огненная струя подпалила любопытного оленя. Животное так и не поняло, как каменный холм вдруг обрёл шею и откуда взялся огонь. Дракон же блаженно потянулся на траве, расправляя усталые крылья, начал трансформацию. По её окончании по-стариковски буркнул, как подобает дракону и человеку в одном теле:
– Андрен, завтрак готов.
Князь, который дремал на спине дракона вместе с вассалом, в результате трансформации придавил Хранителя. В теле человека Дракард был не так могуч, как в драконьем.
– Хорошо, что не в доспехах, – просипел придавленный, – а то в следующий раз пешими в путь тронетесь.
– А что, мы ещё живы? – Очнулся Андрен, поводив головой. После длительного полёта в непогоду до сих пор гром гремел в ушах и от молнии в глазах князя играли блики. Он заботливо подхватил вассала и отшвырнул того в траву.
– Нечего стариков давить! На советах мудрецов вся Империя держится. Какой пример подданным подаёшь, император?
Светлан, моргая, приподнял голову от травы. Находясь между сном и явью, он хотел возмутиться, пеняя на то, что князь весит больше, а значит ущерба от него больше, но запах жаренного сбил мысли. В путешествии с Андреном предаваться чревоугодию не приходилось. И первое, что понял – завтрак очень важная часть дня.
Иногда единственная важная вещь за день.
Андрен меж тем поднял и отряхнул Хранителя. Пожилой мужчина кряхтел, подкашливал, словно простудился. Скулы на лице заострились. Но выглядел сносно.
Взгляд князя зацепился за молодого подопечного. Светлан, скрываясь в траве, на локтях полз к оленю. Бравый император видел завтрак больше по запаху, но был готов поверить в его качество заочно. Голод сводил его с ума.
– Эй, лесной следопыт, а руки вымыл? – Прокричал вслед оголодавшему вассалу князь.
Светлан, бурча проклятья, рухнул лицом в траву.
– Правильно, там роса. Можно сразу и умыться. – Одобрил князь. Сам он приблизился к оленю и потыкал палочкой обгоревшую шкуру. Шерсть сгорела не равномерно. Осталась кусками в разных частях тела. Кожа местами обуглилась, местами полопалась от высокой температуры.
– Так я и думал – сверху сжёг, а внутри не запеклось. Зато сварились внутренности вместе со всем содержимом. Побежала отрава по венам вместе с запекшейся кровью.
Есть такое блюдо – последнее дело. Животами замаемся, – обронил Андрен. – Что ж, ещё вчерашний завтрак не переварился. Чего ж организм нагружать. Правда, Светлан?
Молодой император, едва поднявшись, жалобно взвыл и снова рухнул в траву. Есть хотелось так, что готов пыл хоть пастись, как тот самый оленёнок на лугу. Припасов не осталось вовсе. Всё, что захватили из деревни амазонок – гномий меч князя и Золотую Перчатку. Всё прочее сгинуло при полёте, как казна Мидрида в Огненном Дожде Архимага.
«Умел Бурцеус сказать своё прощальное слово, ничего не попишешь». – Промелькнуло в голове императора. Без малого четыре сотни лет истории великого города были уничтожены за четверть часа. Вместе с защитниками и врагами. Всякий вступивший на пепелище бывшей столицы не мог бы найти в выжженных руинах ничего ценного. По крайней мере, на поверхности.
Андрен вырос над головой вассала, загородив поднимающееся солнце.
– Отжимаешься? Это хорошо. Ну, раз остались силы, добудешь и провиант.
– Князь, – взмолился Светлан, с трудом поднимаясь на колени, – Молю о пощаде. Мне нечем добыть нам пищу. Остался только Великий артефакт. Не гоже им на зверей охотится. Это подарок Конструктора для людей. Он заслуживает лучшей участи.
Князь поскрёб щетину, рассматривая павшего духом вассала. Янтарная серьга в левом ухе блеснула собственным светом, отражая негодование носителя. Она всегда так делала, когда человек испытывал яркие эмоции. В этот раз это было негодование.
– Что я вижу. Пару завтраков без лимонных пирожных дворцовых стряпух и ты сдался? Да с такими союзниками первые же враги на обе лопатки положат. Я не для того тебя из деревни амазонок достал, чтобы ты ныл о нуждах тела под ухом.
– Кня-я-язь, – жалобно протянул царственный юноша, не зная чем бить эти доводы. – Человек должен есть, иначе предстанет перед богами раньше срока.
– Полно ныть, ваше величество. Это всего лишь оружие. Добудешь себе в рукопашной новое.
– Не силён я в борьбе, ваше высочество, – склонил голову император.
– Повторишь эти слова доверившимся тебе людям: женщинам и детям у недостроенных стен Андрианополя. Всем людям в лицо повтори, что ты слаб и от тебя не останется и мокрого места.
– Князь! У меня нет твоего опыта и
