букву «а». Я звал ее уменьшительно Даночка. Когда я назвал себя, имя Андрей Ракитин ее вовсе не смутило, видимо, Дана никогда не слышала обо мне, и ее простая реакция была особенно обворожительна, не то, что все знакомые мне женщины, которые просто пожирали меня глазами, узнав, что я Андрей Ракитин.
Была у Даны еще одна удивительная особенность. Дана была частью леса, или, лучше сказать, лес был частью ее. Цветы на полянах раскрывали бутоны и источали пленительный аромат, когда Дана к ним подходила, деревья склоняли свои вершины, будто кланяясь ей, а свирепые дикие звери превращались рядом с ней в домашних зверюшек. Все беды от того, что мы не понимаем друг друга, утверждала Дана. Я тоже пытался. Схватив буйвола за рога, я легко валю его с ног, но здесь другое, – нужно его приручить. Все мои попытки кончались одинаково. Разъяренный буйвол несся на меня, разбрызгивая клочья пены, и мне не оставалось ничего другого, как уклониться и на всякий случай повалить его на землю под веселый смех Даны. Ну как можно понять такую скотину, единственное желание которой насадить тебя на рога? Но тут подходила Дана и показывала, как это делается. Огромный зверь тыкался мордой ей в плечо как милый ласковый теленок. Я никогда бы не поверил, что такое возможно, если бы каждый день не видел своими глазами.
Новости Дана не смотрела и обо всем мире, кроме своего леса, знала лишь понаслышке. Я пытался показать ей окружающий мир, сначала ее планету, потом и другие планеты, для чего подогнал сюда свой спортивный истребитель, разумеется, без вооружения. Ни сказочно красивые горы, ни восход трех солнц над лазурным океаном, ни цветущие саванны, дикие джунгли, огромные мегаполисы, благоухающие сады, решительно ничто не производило на Дану впечатления. Не то чтобы у Даны не было развито чувство прекрасного, но какая-то непреодолимая сила влекла ее обратно в лес. По ее словам жизнь была только здесь, а все остальное всего лишь красивые картинки.
Скажу сразу, этот ее жизненный принцип ничуть не омрачал прелести наших встреч.
Жила Дана в малюсеньком домике посреди леса вместе со своей бабушкой, старой колдуньей, как я ее иногда про себя называл, то есть в остальном все было как обычно. Нет, не так. От ее прикосновений у меня кружилась голова, и земля уходила из-под ног. А в те минуты, когда мы были наедине… в общем, я потерял голову и вел себя не лучше, чем тот буйвол.
А теперь самое главное. Дана показала мне свою пещеру, теперь я знаю, лучше бы она этого не делала, но время не повернешь вспять. Пещера располагалась на склоне горы – огромный зал с ровным как стол полом был слабо освещен светом, исходящим из дыры в потолке. Внутри было сухо, прохладно и тихо. И тут Дана показала мне то, от чего у меня перехватило дыхание, – голубые кристаллы росли прямо на полу пещеры, огромные как еловые шишки. Природа выложила из них причудливый узор. Будь я романтик, решил бы, что это зашифрованное послание братьев по разуму. Зрелище было сказочным, – кристаллы переливались холодным голубым огнем в полумраке пещеры.
Я попытался их сосчитать, чтобы оценить их коммерческую стоимость, и замер
