>
И погасли в небе два столба,
Два светила в сумраке пропали
Вместе с ними за море упав,
Два прекрасных месяца затмились
И закрылось небо, и погас.
Белый свет над русскою землею
И как барсы лютые на нас,
Кинулись поганые с войною
Н. Заболоцкий
ВСТУПЛЕНИЕ
Каждому, живущему в своем времени. Пережившему немало бед и несправедливостей, кажется, что время его было самым жутким, тяжелым, хуже и быть не может. Но приходят новые времена, старые рядом с ними кажутся почти раем земным.
Миновал 1202 горький год. Внезапно скончался, а чаще говорят, что был зверски убит один из самых ярких и неукротимых князей того времени, возроптавший за дружбу и единение, предупреждавший братьев своих о горьких бедах, хотел князь Игорь Святославич, чтобы опомнились они и перестали уничтожать друг друга. Но сколько не старался князь Игорь сохранит «Слово» свое, не вышло у него ничего. Разыскал и уничтожил почти все списки, старательно монахами начертанные, великий князь Всеволод, прозванный Большим гнездом, за то, что было у него шесть сыновей – вечный Игорев враг, готовый на все ради того, чтобы поскорее увидеть его мертвым. Он долго ждал этого известия и наконец, его дождался. Самому же великому князю оставалось жить и воевать еще 10 лет, но уже наступило время их сыновей. На землях славянских к тому времени выросло и возмужало уже новое поколение. С течением времени никто ничего поделать не мог. Напрасно надеялся князь Игорь на то, что сын его Владимир, когда-то оставленный в плену у Кончака, станет следовать по его стопам. Еще при жизни ждало его страшное разочарование. Ничего не изменила и смерть его в душе князя Владимира. И судьба с ним сыграла, может быть самую грустную шутку. У благородных и смелых родителей часто рождаются никчемные дети. А у злодеев иногда рождаются благородные потомки. Они может, становятся такими, чтобы хоть как-то противостоять разраставшемуся злу.
Игорь ушел, Всеволод еще оставался, уверенный в том, что он сможет все изменить, подправить летописи, чтобы Игорь не так благороден, а он не так коварен и подл казался.
В Свароге, шагнув за адскую черту, князь Игорь не нашел тех кошмаров, которые рисовали словоохотливые священники для великих грешников, каким он в их глазах и оставался, потому что от Бога этого и веры был страшно далек.
Он озирался по сторонам и не видел ни огненной гиены, ни льда, в которые навечно вмерзли души великих грешников. Но не собирался князь Игорь пить из реки забвения полагавшийся ему кубок, он хотел видеть и знать, что будет происходить с миром, который ему так поспешно пришлось покинуть.
Вот тогда в этом затишье и наступили адские муки. Он все видел и знал, во что вылились его героические дела. Даже в страшных снах не мог он представить подробного поворота.
Но не только Игорь, и все остальные должны были пробудиться и искать нового героя. Его не было ни среди сыновей Игоря, не среди сыновей его злейшего врага князя Всеволода. И тут пришлось князю Игорь вместе с бесом обратить свои взоры на князей, которые в бытность их на земле все время оставались в тени. Трудно было вспомнить и лица и дела их тогда. Но они могли еще вселять в души предков своих хоть какие-то светлые надежды, и это было не так уж мало.
Дети старались превзойти отцов своих в раздорах и смутах. Разве мог знать Всеволод, что яростно станут враждовать его сыновья, переделят и перекроят они его державу, гордость его на малые и слабые уделы. И невозможно было различить их лица, зато дела их гремели. И невозможно понять, кто прав был, а кто виноват.
Каким могущественным оставил свое Владимирское княжество Всеволод, и как надо было постараться, чтобы распалось оно, рассыпалось и превратилось в прах так же быстро, как и возникло.
А потом надоело им наблюдать за происходящим, и решили бесы, или боги из Сварога руками и мечами монгольскими да татарскими прихлопнуть и поработить их окончательно. Они сметали с лица земли и правых и виноватых по праву сильного. Наверное, это и должно было стать для них концом света. А те немногие, оставшиеся в живых, должны были опомниться по их разумению и переменить свое отношение к происходящему. Вот только от княжеств их к тому времени оставались одни руины, выжженные земли, на которые еще долго не ступала нога человека.
Слава о Чингисхане гремела на весь мир. Но наступали времена внука его Батыя. В Киев в то время никто уже не ездил, потому что стар и немощен был князь, и град его только по старой памяти столицей считался. И во Владимире не бывали, потому что с Юрием, средним сыном Всеволода все разругались, и не собирались удельные князья бросаться в его объятия больше. Уж лучше подальше от него
