отодвинулся немного и раскрыл глаза. Чувственный сон оказался лишь лживой игрой воображения. Девушка, лежавшая в его объятиях, не была той самой, что посещала его теперь только во снах. И как он мог так забыться, приняв смуглую рабыню за свою возлюбленную? Взгляд его упал на столик, стоявший рядом с кроватью. На нём лежала опрокинутая бутыль с вином. А в чаше для благовоний лежал почерневший кусок смолы турия.
Лекс поморщился, грубо оттолкнул рабыню. Ани'. Всплыло в голове имя. Но он упорно желал забыть его, рабыня и только. Рабыня сидела на краю кровати, не осмеливаясь встать без его прямого приказа. Длинные волосы чёрной волной ниспадали с плеч, прикрывая высокую, упругую грудь. Смуглая от природы кожа на солнце ещё больше потемнела, но даже под жарким солнцем Хендала татуировки, оплетавшие руки девушки до самых плеч, не выцветали. Причудливые узоры и странная иновязь переплетались на коже и казались будто живыми.
– Встань, подай мне одежду.
Рабыня безмолвно соскользнула с кровати и подала Лексу лёгкую безрукавку, нижнее бельё и светлые брюки.
Лекс неторопливо оделся, поглядывая в сторону рабыни, застывшей словно каменное изваяние. Безразличие. Словно его не существовало. Хотелось, чтобы она билась о стену, кричала и плакала. Хотелось намеренно жёсткими толчками по ночам заставить это хрупкое горло издавать стоны мук и крики о пощаде. Но ответом каждый раз служил непроницаемый взгляд чёрных глаз. Ни укора, ни упрёка. Лишь изредка в этих глазах с необычайно темной радужкой плескалось что-то похожее на усталость и презрение. А может, ему только хотелось, чтобы она хоть чем-то выдавала свои эмоции.
Лекс подошёл к ней вплотную, коснулся кончиков волос, намотал прядь на кулак намеренно нежно, подержал немного в сжатой ладони и вдруг ударил её по лицу. Сильно. Голова девушки резко запрокинулась назад, губа от удара лопнула, на ней набухала темно-красная капля крови, грозя сорваться вниз. Лекс крепко ухватил девушку за подбородок, заглядывая ей в глаза. Ничего. Только скука и усталость, будто в очередной раз перед её взором пронеслось нечто давно известное и предначертанное.
Лекс разозлился, нырнул рукой под подушку на кровати, достал острый, изогнутый клинок. Было что-то упоительное в том, чтобы знать, что она в любой момент истязательств может дотянуться до клинка и вспороть ему горло. Это означало бы, что ему удалось достать уголков её души и заставить её страдать настолько, что она бы не побоялась убить его. Но она и не пыталась. Даже прошлой ночью, когда он неосмотрительно уснул, она не прикончила его, спящего и беспомощного.
– Подойди. Давно пора тебя избавить тебя от этой копны.
Рабыня не поддалась вперёд ни на шаг. Молчаливый бунт? Уже неплохо. Лекс зло усмехнулся:
– Подойди или я свяжу тебя и подожгу твои волосы.
Рабыня медленно, словно нехотя подошла к Лексу. Он развернул её спиной, больно оттянул прядь волос и начал кромсать. Под ноги, извиваясь, ложились длинные пряди. Казалось, будто это чёрные гадюки, ожидающие в засаде момента, чтобы наброситься и ужалить посильнее. Кромсал как можно короче и намеренно уродливее. Наконец с этим было покончено. Лекс несильно толкнул рабыню. Та переступила через обрезанные волосы, провела рукой по неровно остриженной голове и обернулась, глядя Лексу прямо в глаза. В груди заныло, как от тугого скрученного удара. Лекс с удовольствием для себя отметил этот глухой отголосок её чувств.
Иногда от нити, связавшей их, был толк.
Глава 1
Он увидел её на невольничьем рынке. В тот день он отправился в Дармас с одной-единственной целью: заменить умершего от старости Шазаха. Тот был хорошим слугой, бесценным работником и чуточку преданным другом. Повидав в своей жизни немало горя и несправедливости, он не очерствел сердцем. На старом, изъеденном морщинами лице постоянно блуждала лёгкая улыбка, а в беззубом рту торчала травинка. Шазах умер внезапно. Лекс нашел его привалившимся спиной к стене дома с неизменной полуулыбкой на губах. Справляться без него стало намного сложнее. Шазах не боялся крови и грязи, был проворен и, несмотря на изможденное тело, силён. Лексу приходилось нелегко без помощника.
И он не хотел брать себе в ученики парней. Ему не нужен был тот, кто однажды сможет отобрать у него источник дохода и уважения. Ему нужны были крепкие, верные руки и острый ум Шазаха, которого не стало. Приятель Лекса посоветовал ему невольничий рынок в Дармасе. В седьмой день должны были привезти новых рабов, возможно, среди них он найдёт нужного работника. И Лекс нашёл. Но упустил. Примеченного им раба перехватил лекарь из Дармаса, гораздо более состоятельный. Перебить его цену Лекс не смог и сейчас бездумно бродил среди толпящегося народа, жуя на ходу горячую лепёшку с жареным семечками и вдыхая смрад человеческих тел и испражнений. Наверное, нужно было возвращаться домой. Лекс остановился посреди человеческого потока и стал препятствием для спешащих вслед за ним. Его толкнули и беззлобно обругали, и он проследил взглядом за человеком, толкнувшим его. Тот протискивался
