арицкие проиграли. В 1563 году они подверглись опале, княгине пришлось клятвенно отказаться от своих притязаний в отношении возведения сына на царский престол и принять постриг с именем Евдокия в Горицком монастыре, который был ею же основан в 1544 году. Могла ли она предполагать в те годы, какой скорбный и трагический удел ее ждет?
Княгиня Евфросинья Старицкая вошла в историю не только как интриганка, она внесла определенную роль в развитие культуры России в середине XVI века.
В 50-х годах XVI столетия княгиня Старицкая организовала в своем уделе мастерскую шитья. Подобные «светлицы», где пряли, ткали, вязали, шили, красили, вышивали, были в каждом княжеском доме. Во главе всегда стояла хозяйка дома.
Пользуясь своей близостью к царскому двору, княгиня Евфросинья приглашала к себе лучших иконников, знаменщиков, украшавших в то время соборы Московского Кремля.
На Руси издавна существовал благочестивый обычай, по которому в монастырь или собор, в особо чтимую церковь поступали пожертвования (вклады) в виде шитых пелен, покровов на священные сосуды, плащаницы, воздухи. Часто они были выполнены по обету (например, в мольбе о даровании детей), в благодарность за избавление от смерти на войне, пожаров, болезней.
Княгиня Евфросинья, делая вклады в Кирилло-Белозерский монастырь, Троице-Сергиеву Лавру, Соловецкий монастырь, заручалась поддержкой могущественного духовенства, игравшего большую роль во внутренней жизни государства. Все известные плащаницы Старицких относятся к выдающимся произведениям декоративно-прикладного искусства XVI века.
Плащаница. Вклад Старицких в Кирилло-Белозерский монастырь. 1565 год
Мастерская шитья Старицкой продолжала существовать и после заточения Евфросиньи в Горицкий монастырь. Ей разрешено было взять с собою многих мастериц. Живя в Горицах, старица Евдокия делала вклады в Кирилло-Белозерский монастырь.
Среди сохранившихся памятников лицевого шитья, происходящих из Кирилло-Белозерского монастыря, известны плащаница 1565 года, надгробный покров с изображением Кирилла, пелена «Успение Богородицы» и другие. Все они отличаются большим художественным совершенством, высокой техникой исполнения.
Не предполагая о своей трагической участи, Евфросинья не могла и подумать о том, что шитье ее рукодельных «светлиц» дойдет до самых далеких потомков и останется памятником ей на века.
В 1569 году Царь Иоанн IV решил окончательно расправиться с родом Старицких, которые якобы пытались его отравить. Было сфабриковано «дело Старицких», и Грозный заставил выпить кубок с ядом князя Владимира Андреевича, его жену и детей. А через два дня по его же распоряжению жестоко расправились со старицей Евдокией. Опричники забрали ее из Горицкого монастыря, на речных стругах повезли ее в Слободу и по приказу Царя Иоанна Васильевича «уморили в судне, в избе, в дыму». Участь ее разделили, как описывали этот «суд» опричники Таубе и Краузе, двенадцать женщин ее свиты, их «затравили собаками, расстреляли из самопалов, растерзали ужасным образом. Осужденные на смерть, они не знали своей вины».
Так закончилась бурная, полная политических интриг жизнь старицкой княгини Евфросиньи.
Но шли годы… И вот в Горицы стала наезжать вдова Иоанна IV Грозного Царица Мария (в инокинях Марфа), оплакивавшая своего сына Димитрия, убитого в Угличе. Посещая Горицы, она устроила там два придела в соборной церкви Воскресения Господня (которая была выстроена основательницей монастыря княгиней Евфросиньей Старицкой): во имя Богородицы «Одигитрии» и святого Кирилла Белозерского. Позже ею был сооружен и придел в честь прославленного к тому времени Царевича Димитрия.
В 1606 году в Горицы была сослана с пострижением в иночество Царевна Ксения, дочь Бориса Годунова, опозоренная Лжедмитрием.
В XVII веке здесь проживали в ссылке княгиня Елена Масальская, княгиня Анна Хилкова, а в XVIII веке – Варвара Арсеньева.
Горицы, горе-горюшко… Место скорби и печали насильно заточаемых и невольно постригаемых.
…В начале XIX века обителью управляла игуменья Маврикия (Ходнева; 1778–1867). Происходила она из семьи весьма небогатых и благочестивых дворян Белозерского уезда Новгородской губернии. На восьмом году своей жизни она выучилась церковнославянской грамоте, а вот русской и французской грамматики одолеть не смогла и поэтому говорила всем, что она «из простых».
В восемнадцать лет ее жизнь резко изменилась: умер отец, а мать вторично вышла замуж. Марию, которую уже давно привлекала подвижническая жизнь, мать отвезла, по ее просьбе, в Горицкий Воскресенский женский монастырь.
Игуменья Маргарита с любовью отнеслась к молодой послушнице, и та быстро, в двадцать восемь лет, была пострижена в мантию с именем Маврикии (в то время постригали в мантию не ранее сорока лет), а затем назначена казначеей.
После преставления
