is>
Завёрнутый в дождевик, инспектор ДПС по-хозяйски махнул несколько раз жезлом и пружинистым шагом направился в их сторону.
– Накаркала!.. – мрачно сказал мужчина женщине.
Не дождавшисьь, пока постовой приблизится, он поднял воротник кожаной куртки и стремительно вышел из машины.
– Сержант Вальцов! – отдал честь постовой хрипловатым голосом. – Правила нарушаете…
– Простите, товарищ сержант! – ответил мужчина. – Спешим в Шереметьево…
– Предъявите права… – произнёс инспектор на извинение мужчины.
Тот торопливо достал из одного кармана пластиковую карточку, из другого – десять долларов. Положил купюру под пластик и протянул постовому.
Тот осветил документ фонарём, и его строгое лицо расплылось в детской улыбке:
– Александр Курлычёв! Надо же… – И тут же заметил подложенные снизу деньги. – Ну, зачем это?.. Вы лучше – автограф… А то жена не поверит…
Курлычёв достал авторучку и размашисто расписался на долларовой купюре. Постовой проворно сунул её во внутренний карман плаща.
– Будьте осторожны! – напутствовал он знаменитого певца. – Не пропустите правый поворот! Там – объезд!.. Дальше – ремонтные работы!..
Но Курлычёв уже захлопнул дверцу машины.
– Так вот, Маруся, приходиться расплачиваться за славу! – проворчал он, заводя мотор.
«Мерс», сорвался с места. Стрелка спидометра вновь переползла за 140 километров. Мария судорожно вцепилась в его колено.
Не сбрасывая скорость и продолжая держать руль, – всего-то на одно мгновенье! – он оторвал взгляд от дороги, обнял её правой рукой и покрыл поцелуями лоб, губы, шею.
В этот миг мимо них проскочил дорожный указатель со знаком объезда. И уже на сумасшедшей скорости к ним приближалась светящаяся цепь предупреждающих фонарей вместе с огнями дорожной техники.
Глаза женщины расширились от ужаса.
Движимый неосознанным желанием выжить, Курлычёв вмял ногой педаль тормоза. Однако было уже поздно. Разбивая деревянные заграждения, машина врезалась в бетоноукладчик.
Женщина громко закричала, но её крик смешался со скрежетом металла, предсмертным скрипом тормозов и с долгим воплем автомобильной сирены…
Новелла первая
ТОТ, КТО ТВОРИТ ЧУДЕСА
…Из вагона метро с толпой пассажиров вышел Курлычёв.
Спустя полгода он выглядел совсем иначе: в погасшем взгляде – пустота и равнодушие ко всему, крепко сжатые губы, пульсирующие желваки на небритых щеках. Музыкант был одет в старые потёртые джинсы, разорванные кроссовки, грязную ветровку, непонятно какого цвета. Явным диссонансом выглядел дорогой гитарный футляр, висевший на левом плече.
За ним, не упуская музыканта из виду, спешил Горбун, в чёрном дождевике.
Походкой лунатика музыкант влился в толпу, текущую к эскалатору, и покорно подчинился её неумолимому напору.
Поднимаясь, Курлычёв не обратил внимания на протиснувшегося к нему Горбуна. Не увидел позади себя и другого субъекта: высокого холёного господина неопределенных лет, в модном белом плаще и широкополой шляпе. Назовем его пока Незнакомцем.
Поднявшись наверх, Курлычёв очутился в подземном переходе. Пройдя ряд торговых палаток, остановился у последней – рядом с лестницей на улицу. Снял с плеча футляр, достал инструмент. Устроившись на деревянном ящике, он размял пальцы и принялся настраивать гитару.
В переходе появился Горбун:
– Салют, Курлыч!
– Привет, Го́рби!
Горбун отпер свой киоск, торгующий пивом, водой и сигаретами, рядом с которым присел музыкант, зажёг свет в палатке.
Незнакомец, что шёл следом, остановился неподалеку. Купив газету, принялся рассеянно её просматривать, сам же – краем глаз – внимательно продолжал наблюдать за Курлычёвым.
– Опять приходили… – сказал музыканту Горбун.
Тот не ответил: продолжая настраивать гитару.
Горбун достал банку пива и сунул её в футляр музыканта.
– Не связывался бы с ними…
– Сгинь! – полушутливо ответил музыкант.
– Как знаешь… – Горбун зашёл в свой киоск, открыл окно.
Музыкант отпил глоток пива и коснулся гитарных струн. В подземном переходе раздалась его песня «Маятник»:
– Остановился
