ного вестибюля. Ровные бардовые стены, белые колонны, мраморные лестницы с золотистыми поручнями, картины во всю стену, скульптуры, высокие растения и бесконечные ковры, расстилающиеся во всю длину коридоров – это то, чего Кристалл и представить не могла, то, чего она не ожидала увидеть здесь. Хотя, в общем-то, она ничего не ожидала увидеть. Один этот вестибюль пах роскошью и богатством. Очевидно, этот пансион славился своим престижем во всём городе, а может быть даже стране.
Кристалл на секунду поколебалась, перед тем, как наступить на мягкую ковровую дорожку – вдруг Астра сейчас скажет, что здесь нужно снимать обувь. «Надеюсь, ты взяла с собой сменную обувь?» – промелькнул вопрос, который должен вот-вот воспроизвестись Астрой. Кристалл ахнула про себя и осторожно взглянула на неё. Та расписывалась в каком-то журнале за стойкой охранника. Самого охранника не было на месте. Взяв ключи, она молча направилась к лестнице прямо по ковру. Кристалл еле заметно выдохнула. Её сменная обувь висела в школьном гардеробе уже целый месяц, и, видимо, уже никогда вернётся к Кристалл.
Здесь так тихо, словно бы они одни единственные находятся в этом реставрированном замке. Ну, конечно же нет, они не одни, ведь это здание такое огромное. Наверняка где-нибудь на третьем или пятом этаже сидят дети и громко смеются, и Кристалл их просто не слышит. По словам Астры, это место – сосредоточение всех детей этого и соседнего городов. Так она говорила, но, кажется, не была в этом полностью уверена. И это не сложно представить. Кристалл сразу же вообразила бегающих по коридору детей в специализированной униформе синего цвета. А может и красного, раз здесь так много красного. Или нет, в этом пансионе должно быть всё очень строго, поэтому дети не бегают, а спокойно ходят, пугаясь каждого шороха – вдруг там за углом прячется завуч. От этой мысли Кристалл стало не по себе.
– Кристалл, хватит таскаться, как мешок, иди прямо! – возмущённо фыркнула Астра, обернувшись к ней. – И быстрее, мы торопимся.
Астра – невероятно красивая девушка с длинными ногами, тонкой талией и широкими бедрами. У неё аккуратные тёмно-каштановые волосы, миндалевидные глаза светлого орехового цвета, длинные чёрные ресницы и полные губы, подчёркнутые бардовой помадой. Она выглядела немногим моложе своих лет: на первый взгляд, ей можно было дать не больше восемнадцати. Кристалл была очень удивлена, когда оказалось, что Астре без трёх месяцев тридцать, и что она вообще «свободная и независимая женщина». Говоря об этом, Астра думала, что возвышала себя в глазах Кристалл, но та лишь чувствовала всё большее к ней недоверие.
– Ещё бы вам попрекать меня за мою походку! – буркнула Кристалл в воротник своей куртки. – Вы же всё равно притащили меня сюда, чтобы убить…
2
На самом деле, Кристалл не собиралась сегодня куда-либо выходить, она планировала провести этот день в тепле и уюте, так как погода на улице совсем уж разбушевалась в последнее время. «Но было бы намного уютнее, если бы я сидела у себя дома» – в сотый раз повторяла про себя Кристалл. Но домой она пойти не могла: он был в другом конце города, и там никого нет, там совсем пусто и тоскливо. Уже третью неделю она жила у своих близких родственников дяди и тети. И как бы её тетя и дядя не пытались выражать свою любовь через вкусную еду и мягкую пастель, Кристалл чувствовала себя крайне неуютно, не в своей тарелке. Это чувство проявлялось скорее только из-за прибавления целого человека в уже давно образовавшуюся большую семью, чем некое отвращение. Не сказать, что их семья была бедная или хотя бы малоимущая; как раз-таки наоборот – дядя Андрей работал инженером в одной крупной фирме и получал большие деньги. Но ведь все знают, куда обычно уходят эти деньги. Счета за воду и электричество, интернет, кредиты за квартиру, за машины, за загородный коттедж, где тоже нужна вода и электричество, и который также надо обустроить, потратив немало средств, на постройку большой беседки у бассейна во дворе. Еда. Дети. У них ещё есть свои дети, которых они тоже очень сильно любят, и их нужно обеспечивать, покупая им всё необходимое. Много денег уходило на их старшую дочь – она училась в Екатеринбургском вузе на архитектора, и сумма за учёбу была немалая, а ведь ей ещё надо где-то жить. И ещё, конечно, школа для младших детей. Восьмилетние близнецы учились в лицее. Канцелярия, специальная форма со значком, тетради и учебники…
– Какие дорогие в этом году учебники, просто кошмар! – восклицала тётя Лиля однажды, разговаривая со своей подругой по телефону. – И это всего она один год! Говорят, у них скоро поменяют программу, и что тогда? Выкидывать?! Это возмутительно…
А затем подруга – очевидно, тоже чья-то мама – ещё громче кричала в ответ, что пошлёт эту школьную программу к чёрту.
Это время для Кристалл одно из самых тяжёлых. После аварии, она выпала из реальности на целую неделю, и с тех пор не видела своих родителей. Тётя и дядя твердят, что с ними всё хорошо, они пока отлёживаются в больнице. Потом тётя уходит в другую комнату и кричит в подушку, что это она во всём виновата. К счастью,
