>«НИКТО НЕ ПРИЛЕТИТ, ФЕДЯ! ЗАБЕЙ!» – было небрежно выведено черным маркером на облезлом бетоне штанги фонарного столба в самом сердце Чертанова. Чуть пониже красовалось кривовато приклеенное объявление:
«Вы когда-нибудь мечтали УКУСИТЬ ЕНОТА?
Независимо от ответа: +7ххх-ххх-хх-хх.
Максимум комфорта. Максимум впечатлений. Минимум проблем.
Звоните! ЗАВТРА МОЖЕТ БЫТЬ ДОРОЖЕ!
+7ххх-ххх-хх-хх»
Существо, изображенное под текстом, выглядело гибридом персонажа MARVEL и котика из «Шрека». Уродец тоскливо взирал на прохожих, словно говоря: «Ну что вам, жалко, что ли? Всего разок, а?»
– Дурдом, – покачал головой Олег.
Убивал даже не идиотизм предложения – независимо от ответа, ха! – а то, что из шести отрывных листочков с номером телефона осталось только два.
«На всякий товар найдется свой купец», – говаривал, бывало, дед. В принципе, Олег был с этим согласен.
Но ЧЕТЫРЕ!
– Еще не пробовал?
– А? – Олег обернулся на хриплый голос.
– Вещь. Реально вставляет.
Парень был тощим, как анорексичная звезда подиума. Длинная сальная челка, выбиваясь из-под капюшона линялой толстовки, пиратской повязкой закрывала один глаз. Под вторым одуванчиково желтел фингал.
– А ты пробовал?
– А то!
– И как?
Парень громко шмыгнул покрасневшим носом – в этом мае Мать-Природа неожиданно отсыпала жителям центральной части России дождя и снега почти по ноябрьским нормативам – и повторил:
– Реально вставляет. Рекомендую.
«Что же там может вставлять-то? – против воли задался вопросом Олег. – Трахнуть енота – это, конечно, извращение, да еще и, кажется, попадающее под статью, но, по крайней мере, хоть как-то объяснимое. Особенно если не сам, а посредством технологии «мне-мо» – радости и прибежища любого больного разума, получившей неофициальную расшифровку «мне-можно». Но укусить? Енота? Ну бред же!»
– И что в этом такого?
– Ну-у, чувак, как я тебе объясню-то? – Парень быстро облизал тонкие обветренные губы, делая шаг вперед. Судя по кислому запаху, в котором смешивались застарелый пот, лютый табачный перегар и мокрая псина, его шмотки пора было на сутки замочить в растворе хозяйственного мыла. Возможно даже – не вынимая из них владельца. – Никак такое не объяснишь. Это как первый раз с парашютом прыгать, или, там… ну, не знаю… Короче, пробовать надо.
– Скажешь тоже – с парашютом… – с сомнением протянул Олег, машинально возвращая дистанции между ними прежний размер.
– Блин, да оно мне надо вообще, тебя уговаривать?! – неожиданно разозлился парень. – Не хочешь – и ладно! Хотя, чтоб ты знал, енот реально круче любого парашюта!
– Это с чего бы?! – тоже слегка повысил голос Олег.
«Ох, чувствую, дед, академик-нейробиолог, сейчас в гробу вертится, как турбина паровая. Обожаемый внучок, надежда российской науки на возрождение ее былого величия, сперва нахрюкался дрянного шотландского самогона в какой-то забегаловке, а теперь дискутирует на улице с маргиналами относительно крутости кусания енотов. До-ка-ти-лись!..»
– А с того! Сейчас на рынке «мне-мо» такой банальщины, как прыжки с парашютом, – хоть жопой ешь. А тут – енота укусить! Эксклюзив! Вон, видал, всего два объявления осталось. Народ фишку сечет. Кстати, возьму-ка я себе тоже номерок… на будущее.
Парень шагнул к столбу и, сопя, принялся отрывать полоску с телефоном.
Олег с сомнением покачал головой, развернулся и, ссутулившись под порывами холодного волглого ветра, зашагал прочь. Сам не зная куда.
– И недорого совсем! – крикнул ему в спину парень, уже безо всякой надежды в голосе.
Олег остановился. Медленно повернул голову.
– И почем?
– Пять, – быстро ответил парень, в три шага догоняя Олега и остановившись в метре от него. Неровный краешек бумажки с номером, зажатой между указательным и средним пальцами правой руки парня, трепал ветер. Пальцы чуть дрожали. Олег молчал.
Парень снова облизнул губы.
– А, нет, – проговорил он, отводя глаза. – Забыл. Пять – это бобра… А енота – три. Всего три штуки. Копейки же просто!
Олег по-прежнему молчал.
– Копейки, – жалобно повторил парень, и Олег только теперь увидел, что он совсем еще сопляк. Лет девятнадцать, вряд ли больше. Ну, в крайнем
