ебном районе Docklands! Я всего лишь мельком этого пожелала, и моя мечта тут же осуществилась. Я давно заметила: мимолетные желания сбываются очень часто. А вот сильные реже, и всегда с колоссальным опозданием. Почему так? Ну почему?! Может, потому что должно совпасть слишком много условий?
…Wood Green. В потемках добираюсь до дома. Странно: его окна, хотя уже десятый час, темны. Внутри никого. Включаю свет в living room: на моем компе белеет бумажка с крупной надписью: «Анне». Очередное послание от Роберто. Мое сердце начинает неровно биться. Что он мне пишет на сей раз? Может быть…
«Почему ты мстишь мне за свою бывшую жену?» – «Моя жена не имеет ничего общего с тобой и я никогда никому не мщу». Ага! Конечно! Ты сам-то себе веришь? Похоже, да! Хотя психология говорит, люди всегда поневоле отыгрываются на новых партнерах за обиды от бывших. Но ты, Роберто, конечно же, этого не делаешь – единственный на этой Земле. Да ты просто святой! Самое идиотское, что и мне таким раньше казался. А на деле ты просто играл со мной. И с собой. Но теперь ты спекся – и все дальнейшие слова сказаны уже не просто, чтобы меня оттолкнуть из каких-то тайных опасений. Теперь, и я это отчетливо ощущаю – ты правда так чувствуешь: «Печально, но чувства, которые я к тебе испытываю, не слишком хорошие и они становятся хуже с каждым днем. Кажется, ты делаешь все, чтобы сделать меня все более нервным. Я хочу вернуться к моей нормальной и мирной жизни. Хочу иметь возможность расслабиться в собственном доме. Каждый новый день делает даже нашу дружбу все более невозможной. Ты имеешь очень плохую привычку судить людей, не зная их, и делать замечания, временами очень неприятные. Это действительно ужасно, я всегда учу Джоша не делать этого». Ага, то есть Мэгэн можно обзывать меня по всячески и врать, что я сижу в ванной по два часа – а я не могу даже разок сказать, что ей следовало бы хоть немного помочь Майку? То есть это я предвзято сужу людей, их не зная? Превосходно!
«Я был очень удачлив в жизни с моими друзьями, партнерами и любовью. У меня бывали очень хорошие и очень плохие моменты, это жизнь. Но всего, что я перечислил, я не имею теперь, и я тоскую по этому. А ты вместо дурацких объявлений, в результате которых мы имеем то, что имеем, должна была серьезно и систематически искать работу, которая дала бы тебе также размещение, подобно работе в отелях, больницах, как au-pair или бэбиситтер. Здесь много возможностей, тысячи людей приезжают в Лондон (как и во все другие больше города) и находят что-то скромное и не вполне легальное для начала. Твое путешествие в первые недели было полностью оплаченным, это больше, чем имеет большинство приезжающих. Почему ты не использовала этот шанс вместо порчи полезной и приятной дружбы?
Когда я только приехал в Лондон, я совсем не знал английского и был совсем один, мне никто не помогал, но уже через неделю у меня была ужасная работа санитара в больнице». Врешь! Ты был не один, а с Мэри, которая знала Инглиш в совершенстве. Именно она первая нашла работу – вам обоим. И потом помогала, поддерживала во всем!
А au pair, помощницами по дому за деньги на карманные расходы, берут только до 28 лет – это специальная программа для изучающей язык молодежи. Я в нее уже не подхожу, и ты это знаешь! В гостиницы меня с моим знанием английского вообще и восприятием устного английского в частности не берут: когда я приехала, то могла понять примерно одну десятую из того, что мне говорят люди. Роберто я понимала не в пример лучше, но даже он до сих пор то и дело вынужден мне что-то повторять. Теперь я распознаю на слух быструю и неразборчивую речь примерно на 40—50%. Слова Роберто процентов на 80%. Остальные 20—50% я или не узнаю на слух, или не знаю в принципе, хотя выучила уже довольно много новых слов здесь. Но за месяц выучить чужой язык в совершенстве просто невозможно, а при волнении я вообще резко тупею и почти перестаю что-либо понимать. Поэтому и в больницы не совалась, потому что это очень ответственно, даже если ты «всего лишь» санитарка: тебя о чем-то попросят, срочно, а ты стоишь, как набитая дура, и хлопаешь глазами как кукла! А там кто-нибудь, может, помирает! Я не хочу, чтобы кто-нибудь умер из-за моего плохого английского. Ну и, разумеется, драить больничные туалеты и выносить (и мыть!) чужие «утки» тоже не хочу. У меня к тому же сильная аллергия на резину, а без перчаток я в два счета подхвачу какую-нибудь заразу. И вообще, меня даже само слово «больница» уже вгоняет в депрессняк, работать там – худшее, что я могу себе представить. Хуже может быть только работа мясника или проститутки. Хотя, если б я знала, что при этой работе тоже предоставляется жилье, я бы совсем по другому к ней отнеслась. И я не знала, что горничным тоже выделяют угол для сна при отелях (надо будет иметь в виду на будущее). Мне никто об этом не сказал. Но, я уверена, жилье санитарам все-таки не предоставляется, Татьяна Винсент упомянула бы об этом. И сам Роберто тоже не жил при больнице – он это написал просто, чтобы еще раз меня уколоть. Меж тем русские в церкви говорили, что сейчас, после наезда прибалтов и поляков, ставки для санитаров, горничных и официанток понизились до 2 фунтов в час. На такие деньги комнату не снимешь, это же 70—100 фунтов в неделю! Жанна свою комнату слишком дешево сдает,
