убрал собачьи какашки. Сара навела бинокль на его лицо, пытаясь разглядеть выражение: а вдруг он и сам удивлен отсутствием пакета, или злится на себя, или, по крайней мере, пристыжен. Но лицо хозяина собаки оставалось бесстрастным – идет себе как ни в чем не бывало. Похоже, оставленная на тротуаре собачья кучка ничуть его не смущает. Вот она, современная молодежь! Настоящие варвары. Однако вчера Сара решила ничего не предпринимать. Каждый имеет право на одну ошибку. И вот теперь она напряженно ждала возможности увидеть, как он поведет себя сегодня. Если и на этот раз не уберет за собакой, она больше не будет молчать. Уже завтра, с утра пораньше, напишет анонимную жалобу в муниципалитет.
Собака остановилась, и Сара навела на нее бинокль. Месяц назад она купила его через интернет. «Новейшие технологии в области оптики», уверял сайт компании, и она не устояла, заплатила больше десяти тысяч шекелей. Немудрено – для Сары не было большего удовольствия, чем наблюдать за соседями и знать все, что творится в районе. Никому о заказе не рассказала, ждала с волнением. Через несколько дней его принесли – новый и блестящий, с просветленной оптикой и с кнопкой, запускающей систему ночного видения, благодаря которой в темноте можно все рассмотреть почти как днем.
Два дня назад проведать Сару приходил старший внук.
Когда он спросил, пользуется ли она компьютером, купленным ей на день рождения, и помнит ли, как заходить в интернет, она чуть не рассказала мальчику о прекрасном подарке, который сделала себе сама, и о его поразительных качествах, но в последний миг передумала. В семье тут же начнутся пересуды, и придется объяснять, для чего ей понадобилось покупать бинокль – в ее-то восемьдесят два года, да за такие деньги. Она и Сафи, благословенна его память, никогда не роскошествовали, экономили – «для детей». Такая безрассудная покупка наверняка вызовет удивление, и невестки будут перешептываться у нее за спиной. Поэтому она промолчала. Лучше пусть не знают. Может ведь она себя побаловать. В таком возрасте у нее есть право на свои маленькие тайны.
Молодой человек с четвертого этажа дома № 56 по улице Луи Маршала наклонился и собрал собачьи какашки в пакетик. Вчерашняя небрежность была, по-видимому, случайной. А может, и нет. В любом случае ей необходимо продолжать наблюдения. В таких делах нужно держать руку на пульсе.
Положив бинокль на колени, Сара зевнула. По правде говоря, она была слегка разочарована тем, что парень убрал за собакой. У нее в голове уже рождались фразы для письма в муниципалитет – о бессовестности молодого поколения, об отсутствии элементарной вежливости и утрате последних приличий. Раньше-то, конечно, все было иначе: люди жили тесно, все друг друга знали, а потому никому и в голову бы не пришло вести себя подобным образом. А в какой чистоте держали Сара и ее соседки свои крошечные квартирки, как ухаживали за садиками! В их рабочем квартале собаки на улице не гадили!.. С годами все изменилось, теперь ее окружают люди состоятельные, но им совершенно безразлично, что происходит за порогами их квартир. Вот они и позволяют своим собакам вести себя как попало.
Сара медленно поднялась со стула. Если вставать слишком быстро, голова закружится. Она посмотрела на окна второго этажа дома № 54 по улице Луи Маршала. Свет не горит. Два дня назад она видела, как в той квартире поссорились супруги, и с тех пор муж не возвращался домой. Жена каждый вечер сидела за столом на кухне и плакала. Сердце у Сары болело за них. Особенно за милую женщину, которая при встречах на улице всегда приветствовала ее широкой улыбкой.
Вздохнув, Сара поплелась в ванную. Доктор Шохам прописала ей нурофен четыре раза в сутки для облегчения болей в суставах, а она, как дисциплинированный солдат, всегда неукоснительно следует рекомендациям врачей, даже если из-за них приходится ложиться спать после часу ночи. Первую таблетку Сара принимает в семь утра, едва проснувшись, вторую – в час дня за едой, третью – в семь вечера, за час до новостей, а четвертую – в час ночи. Если бы не четвертая таблетка, она бы в десять уже ложилась. Так было заведено у них с Сафи последние двадцать лет. Ее дочь Руфи предложила ставить будильник. Но часам Сара не доверяет. И вообще, что Руфи понимает в болях?
Она приняла четвертую таблетку и залпом выпила стакан воды. И вдруг насторожилась: ей послышался шум. Да, во дворе точно кто-то есть. Кошки, догадалась Сара. Каждое утро она спускается налить им молока, а после обеда выносит косточки. Они, наверно, тоже ссорятся, покачала она головой, поднесла к глазам бинокль и включила систему ночного видения.
Сначала Сара решила, что это всего лишь игра воображения. Она присмотрелась, напрягая зрение. Нет, воображение тут ни при чем. Там вовсе не кошки, а люди. Мужчина и женщина. Как животные, пробормотала она вполголоса. Собственно, почему «как»? Животные и есть! Лицо ее искривила гримаса отвращения. На руке мужчины большая татуировка – вроде бы дракон. Разрисовывают себя, как дикари! Да, дикари, головорезы и прочие панки бродят теперь повсюду. Даже в ее район забрались. Она ощутила дурноту, однако бинокль от глаз не отводила, не в силах оторваться от неожиданного зрелища.
Сара
