париками. Почтенные господа достали пенсне, чтобы разглядеть ворвавшихся.
Мальчишки были в спальных платьях и чепцах, босиком, что говорило о побеге из спальни. Запыхавшаяся от погони и белая от страха нянька, в ужасе застывшая в распахнутых дверях, подтверждала догадку.
– Вы сочли именно такое появление на первом балу идеальным, мой друг? – послышался мягкий мужской голос в толпе. Оттесненный в суматохе к окнам король вышел на середину и направился к мальчикам, – Ведь это Ваша идея, Вазилис?
Подойдя вплотную, король присел, чтобы оказаться наравне с маленькими собеседниками.
– Почему, когда вырастем, Иоргос будет королем, а я нет?! – продолжая держать старшего брата, будто преступника или улику, за локоть, звонко выпалил Вазилис.
Король ласково улыбнулся, и публика, заметив эту улыбку, заулыбалась следом. Король выпрямился в рост, развел руками, словно извиняясь перед мальчиками и всеми собравшимися за свое бессилие перед законом и, положив руки сыновьям на плечи, ответил:
– Таков уклад! Старший сын наследует трон! Сам Бог благословляет его царство, не мы установили это, не нам и отменять… К тому же ваш отец молод, полон сил, – здесь король подмигнул публике, – королевство процветает! И еще нескоро, очень нескоро твоему брату, Вазилис, случится занять мое место. Целая жизнь пройдет: детство, юношество, зрелость… Учеба, военная и государственная служба, женитьба… Многое нужно прожить, многому научиться, прежде чем наденешь корону… Не на эту пушистую русую головушку, – стягивая ночной чепец и гладя сына по волосам, улыбался отец, – а на такую вот седую, лысеющую макушку.
Тут король дернул себя за косичку парика и засмеялся. Засмеялась облегченно и публика. Нянька, наконец, очнулась от оцепенения и спешно увела мальчиков, рассыпая во все стороны извинения.
2
Йоргосу и Вазилису 17 и 16 лет. Принцессе Хейдес 7.
Братья принцы не любили званые обеды, а в их семье абсолютное большинство обедов были зваными. Однако в этот раз стол был особенно длинен и гости за ним теснились особенно плотно: послы, кардиналы, генералы и прочие богачи.
Единственное, что любил на таких обедах Вазилис – наблюдать за отцом. Степенный, величественный, он восседал во главе стола. Король-солнце, король-свет… он казался Вазилису рожденным единственно для престола, настолько все в нем было идеально для уготованной судьбой роли. Нельзя было представить, чтобы его крупные мягкие белые руки могли быть предназначены для чего-то кроме серебряных приборов, золоченых кофейных чашек, перстней и тончайших шелковых платков. Чтобы его крупное, атлетически сложенное тело было создано для каких-нибудь костюмов, кроме как расшитых парчой. Чтобы его уста произносили что-то кроме спокойной рассудительной мудрой и властной речи. И чтобы эти серые глаза были задуманы для чего-то кроме покровительственного, но доброго и проникновенного взгляда. Отец был для Вазилиса больше, чем образцом. Он был для него идолом, богом во плоти, истинно духом божиим, сошедшим на Землю для царства.
Йоргос же обычно любовался королевой-матерью. В тени солнечно-царственного отца ее красота в первое мгновение казалась менее яркой, блеклой. Но уже во второе мгновение всякий любующийся ею, забывал сравнение и видел одну первозданную, полную, свежую и чистую Луну. Она была заметно моложе мужа, изящная и гибкая. С узким подбородком, большими глазами, тонкими пальчиками. Иоргос был больше привязан к ней, чем к отцу, к ее доброте, ласке.
Обед шел своей чередой, принесли пирожное.
Вазилис легонько наступил брату на ногу под столом. Иоргос обернулся с немым вопросом.
– Есть дело, – одними губами сказал Вазилис, снял салфетку с колен, положил на стол, резко поднялся и, извинившись, вышел из-за стола. Иоргос выбежал следом.
Обедающие проводили принцев недоуменным взглядом.
– Военная подготовка и десерты не совместимы, – невозмутимо и ласково сказал король, – Большая воля начинается с малых побед над собой. А если все же молодые люди задолжали нам удовольствие от десерта – маленькая Хейдес рассчитается за братьев. Вы не против? – ласково обратился король к дочери и с одобрительного кивка белокурой девочки, велел слуге положить ей тройную порцию пирожных. Королева-мать едва заметно охнула, но не осмелилась возразить. За столом это заметили, и по лицам пробежали улыбки. Король в ответ пожал плечами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной,
