снуться мечтами небесных чертог,Неизведанных мест чьей-то любви.
И песнь сладкая стекает хрустальной слезой
С их ледяных лепестков, окрашенных болью.
У врат в адский сад, любуясь собой
Плачет демон, срывая цветы каждой ночью.
На белых воротах сплелись узами души:
Демона и место святое хранят,
И падшего ангела пустят,
Ночью и днём здесь одни лишь стоят.
Чёрной кровью струиться ручей по траве,
И тени шепчут спокойную песню,
Ибо рубином расцветая в земле,
Ищет спасенья цветок, оплетая навечно
Мир грешных снов и дорог.
Часть 1. Белый ветер
История 1. Пробудившись ото сна
«Иногда кажется, что мир серый, а время просто-напросто остановилось. У меня тоже такое было. Однако время не остановилось. Оно неуклонно движется вперёд. Равно как и кости, со временем станут костной мукой. Помни! Именно ты и никто другой останавливает своё время. Если испугаешься будущего, ничего не приобретёшь. Ничто не начнётся, ты и так живёшь будто мертвец». © Сакурако. Аниме: Кости, зарытые под ногами Сакурако.
Веками запертая в одном и том же месте душа невольно забывает о том, что же такое мир, но не прекращает ждать чего-то столь прекрасного, что не подвластно ни её воле, ни воображению.
Когда шуршат страницы, она вспоминает ласковое касание ветра. Когда проливаются на пергамент чернила, помнит горечь и сладость диких трав. Когда смолкает шум водопада, видит бескрайнее небо. Когда же вода падает снова, припоминает море, омывающее песочный берег. Все эти воспоминания и ощущения в целом и есть мир, а ещё свобода.
Для меня свобода бывает двух видов. Первая в том месте, где я оказываюсь заперт наедине с воспоминаниями и мыслями. А вторая за пределами любимых и в то же время ненавистных стен. Когда одно сменяет другое, всё хорошо. Однако моя несчастная душа вскоре забудет, что мир и правда существует.
– Тебе настолько хочется уйти?..
– Да! Да, мой милый ангел, мне хочется увидеть мир!
– Ты уже видишь его.
После слов девушки хочется откровенно посмеяться над самим собой.
Да, мир – это то, что меня окружает. Но такие, как я, могут видеть и другой мир, рождающийся в темноте, столь яркий и необыкновенный, что способен затмить обычный, однако он мимолётен и оттого прекрасен. Выдуманный мир мечты. Мне такие миры уже надоели.
Я открываю глаза, оглядывая высокие шкафы, наполненные разноцветными и искрящимися на искусственном солнце переплётами – теми самыми мирами. Приятный запах пергамента и цветов витает в светлом холле, ведь стеллажи и полки аккуратно заросли ими, оплетены и колонны, и скелеты, даже перилла лестницы. С последнего этажа стекает в фонтан золотистая вода.
Всё это лишь память о настоящем мире.
Я опускаю взгляд на стол, разделяющий меня с синеглазой читательницей. В окружении костей и полок с блестящими корешками книг – она прекрасна, словно призрак. Её волосы при солнечном свете переливаются серебром, кожа кажется прозрачной, а ещё ей нет дела до меня, сидящего на подлокотнике и болтающего ногами в воздухе. Надежда найти свежую идею тает с каждой секундой, а желание вырваться на свободу лишь крепнет. Спрыгнув, я подхожу к одному из своих сокровищ: единственному, что, несомненно, является истинной в библиотеке. Гладкая белоснежная кость приятна на ощупь. Птица раскинула крылья, словно готовится улететь, но, увы, её душа давно переродилась и, быть может, томится в теле без возможности вернуться в небо.
Моя прекрасная коллекция.
Позволив себе тоскливую улыбку, я осматриваю просторный холл. Куда не устремится взгляд, везде находит всё, что нужно для умиротворения – рукописи и кости.
– Но их недостаточно для того, чтобы запереть меня здесь навечно!
Сев в кресло напротив ангела, я задумчиво беру вырезанное из кости перо. Как и в прошлый раз, моя скромная деятельность заканчивается. Тоскливо взглянув в пустые глазницы кошачьего скелета, спящего по правую руку, тяжело вздыхаю и вновь откидываюсь на спинку кресла.
– Может, библиотека откроется, когда ты выбросишь эту идею из головы?
Голос Фэль безразличен, однако кажется издевательски презрительным по отношению ко мне.
– Ты жестока, мой ангел, я не могу оставить историю не законченной. Прежде я так не поступал. Это словно… – подняв руку с пером, задумчиво указываю на ближайшую полку, хоть девушка и не отрывает взгляд от книги, – прервать создание мира на середине и позволить ему умереть.
