у,
Мотива нить не упустить.
Непостижимую науку
Постичь —
И правила забыть.
После молнии
Мир Ларисы Крым впускает не всякого. Но попавший на её частоту, может, как драгоценные камешки, перебирать её находки, «отметины забытых превращений». И, когда, читая зарисовку за зарисовкой, убеждаешься в верности автора вскользь высказанному постулату «ежедневно испытывать на прочность себя и небо», понимаешь, что она действительно слышит зов незримой звонницы, что её уже не обманут «краплёные карты иллюзионистов счастья». Откуда в этой хрупкой женщине такая мужская сила, сквозящая в сдержанности и легкой усмешке? «Сидя под деревом Бодхи», дышит она мирозданием. Поэтому уже ничего не боится: ни того, что «вымысел был вожаком», ни того, что бессильно слово, даже «на птичьем языке». Всё более погружаясь в словесно-философскую стихию, Лариса отмечает, что юношеское стремление «мотива нить не упустить» с годами заменяется /вот он признак мастера!/ естественным, как дыхание, решением «постичь и правила забыть». Поэтому она неизбежно идёт от рифмованного стиха к текстам с ослабленной звукоперекличкой, а затем и к абсолютно раскованным верлибрам. Но на этом пути создаются «японские» трёхстишия, делается реверанс в сторону Ф. Лорки с его».. И в полночь на край долины» / Именно это чувствуешь, когда читаешь «Альгамбра – двойное имя»/ Невольная дидактика, характерная для философской лирики, у Л. Крым обращена только к себе, поэтому не раздражает, а принимается легко. Не гуру, не опытный исследователь-созерцатель, а упорный дворник – вот кто она по собственной жесткой оценке. У читателя, конечно, складывается иное мнение. То, что мерцает на сетчатке глаз после молнии / непередаваемо, но завораживающе / – вот главная тайна этого сборника. А будет ли гром за молнией, автору не важно. Но своих настоящих ценителей эта книга набирает ещё в рукописи. Уверенного шага, Лариса..
А.Рудт, член Союза писателей России, июль 2018
Из глубины молчания
Тянем-тянем нити слов
Тянем-тянем нити слов
Из клубка вселенской пряжи,
Словно бы кольчуги вяжем
Для защиты от врагов.
А врагов и след простыл.
В несменяемой картине
Стынет-стынет воздух синий —
Прочный щит и крепкий тыл.
Переменные отчизны,
Неизменный звездный кров.
Перематываем жизни,
Тянем-тянем нити слов.
Ответить явленному звуку
Ответить явленному звуку,
Мотива нить не упустить.
Непостижимую науку
Постичь —
И правила забыть.
И каждый раз, как неуч праздный,
Прислушиваться к тишине,
Надеясь уловить подсказку
Из уст Вселенной
В полусне.
Речь ночная
Чёрный ворон, вещая сова —
Дети запредельного пространства —
Стряхивают с крыльев те слова,
Что сгорают ночью в чьих-то пальцах.
Дымом из заоблачных высот
Оборачивается речь ночная
И не ведая, о чём поёт,
Уплывает вновь к причалу рая.
Из глубины молчанья
Ответ придёт из глубины молчанья
Негаданно-нежданно, как всегда.
На встрече душ-сокурсников страданья
Друг друга мы узнаем без труда.
Там, где признать друг друга не решились,
Закроется за нами дверь забот.
И Новый Свет свою дарует милость
Всем, кто пришёл, и кто ещё придёт.
Случайный вихрь отменит расставанье,
Задержит отбывающий полёт.
На этот раз мы выполним заданье,
Вдвоём отныне, – прошлое не в счёт.
Путеводная нить
Солнце встаёт за пределом Земли,
Музыку света смычки завели.
Сменится музыка, смеркнется свет,
Звёзды затеют ночной менуэт.
Волн искусительных стихнут валы,
Лунный маяк с неприступной скалы
Бросит во тьму путеводную нить, —
К небу ты сможешь спокойно доплыть.
Чуть слышною музыкой
Узор изменился
