в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Аркадий Васильевич Хвостовский, совсем недавно назначенный председателем Лимского областного суда, поздним июньским вечером сидел на Лимском вокзале в ожидании обещанной ему машины.
Выпив уже шестую чашку кофе, что для Аркадия Васильевича было делом обыкновенным, судья продолжал бросать оценивающие взгляды на интерьер вокзала, надо признать, достаточно изысканный для такого общественного места.
В пустом коридоре появились две фигуры. Два мужчины крайне приличного вида, один из которых нёс три чемодана. Мужчина, идущей без багажа, сказав что-то отослал своего спутника, сам же направился к наблюдающему Аркадию Васильевичу.
– Вы первый раз в городе? – спросил судью незнакомец, таким тоном, будто бы продолжил давно начатый разговор.
– А вы? – не растерявшись, спросил судья.
– Надеюсь, не в последний, – сказал, располагающи улыбаясь, незнакомец. – Вы, я так понимаю, новый чиновник?
– Судья, если быть точнее, – Аркадий Васильевич, по неведомым ему самому причинам, доверял незнакомцу. – А вы, наверное, старый чиновник?
– Думаю, что вы чуть-чуть моложе меня, – улыбнулся незнакомец. – Но вы правы, я долгое время работал в этой области и вот теперь еду покорять столицу.
Скажу вам по секрету, в Лимске очень хороший климат для карьеры, очень хороший.
– Очевидно, вы это знаете не понаслышке, – заметил судья.
– Вы проницательны, для судьи, – снова улыбнулся судье незнакомец.
Аркадий Васильевич удивлённый таким замечание посмотрел на своего собеседника.
– Видимо, мне придётся объяснить своё замечание? – смеясь спросил незнакомец.
– Постарайтесь, – тщетно пытаясь показать недовольство сказал судья.
– За годы работы в судебной системе, не удивляйтесь, прошу вас, я много чего знаю об этом удивительно мирке. Так вот, я сделал очень интересный вывод, который вам, возможно, не сразу будет понятен. Вывод прост, судья единственный человек в нашей стране действующий строго по правилам. Я не говорю о конечном результате его действия, ибо, как показывает практика, судьи не всегда правильно оценивают (скажем так) свои дела. Тем не менее, судья, не зависимо от правильности своего решения, вынужден оформлять и предавать своему решению крайне обоснованную, юридическую форму. Думаю, вы не можете со мной не согласится, верно?
– Безусловно очевидное наблюдение, – сказал Аркадий Васильевич, чувствуя, что незнание имени собеседника не вредит их общению, от этого он испытывал какую-то радость.
– Надеюсь, ваше пребывание в этой области сильно поможет становлению ваших профессиональных принципов, что крайне важно, – сказал, вставая незнакомец, увидев в коридоре своего спутника уже без чемоданов. – А мне пора ехать, может быть встретимся, Аркадий Васильевич.
– Но… – к удивлению незнакомца, с улыбкой начал судья.
– До свидания, – прервав возражения судьи, попрощался незнакомец, направившись к своему спутнику.
Судья посидел немного в задумчивом виде, но был вынужден выйти из этого состояния появлением обещанного пристава.
– Ну наконец-то! – воскликнул Аркадий Васильевич.
– Прошу прощения, просто возник форс-мажор и…
– Ладно, не оправдывайтесь, – гордо прервал судья. – Скажите мне лучше, кто вот этот человек?
– Который разговаривает на перроне?
– Да.
– Это Михаил Александрович Божесов, наш бывший губернатор и областной прокурор, а сейчас министр юстиции.
– Ясно, – задумчиво улыбнувшись, сказал судья. – Ладно, поехали.
– Ну что, Даниил Николаевич, в Москву? – весело улыбаясь спросил Михаил Александрович своего секретаря.
– С удовольствием, – разделяя радость начальника, ответил тот.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Время шло очень быстро. Прошло долгих четыре года после последних трудов Михаила Александровича в Лимской области. Жизнь шла своим чередом: люди росли (хотя, как они могли измениться за четыре года), страна развивалась, власть не менялась.
Лимская область получила нового губернатора, полностью соответствующего всем необходимым критериям, но, разумеется, во всём уступавшим, своему предшественнику – господину Божесову.
Михаил Александрович, став министром юстиции, лихо принялся за дело. Начал он, как всегда, с анализа своих коллег, а вернее их слабостей,
