ектуальной издательской системе Ridero
– Вставайте!
– Отойди от меня. – Старик посмотрел на робота и повернулся на другой бок. Но робот не уходил. Робот крепкого телосложения с широкой улыбкой и доверчивыми глазами. Старик не доверял роботам.
– Вам вредно долго спать!
– Отойди от меня. И налей виски.
– Алкоголь запрещен.
– Какая сволочь его запретила?
– Первый.
– К черту Первого.
– Ваш сосед умер.
Старик помолчал, потом произнес: «Слева или справа?».
– Слева.
После непродолжительного молчания раздалось: «Встаю».
Робот вышел из белоснежной комнаты, вошел в такой же светлый зал и подошел к окну. За окном начинался день. В воздухе висело несколько машин. Робот не вынес суждения по этому поводу, потому что было мало входных данных. А он никогда не выносил суждений без достаточного количества входных данных. Запрашивать было лень. Лень было старикам. Лень было ему. Зеркальные нейроны. Робот улыбнулся.
Старик, крупный и симпатичный в прошлом мужчина, открыл глаза. Опять открыл глаза на этой планете. 83 года он открывает глаза на этой планете. Хотелось кофе и круассан. Но кофе запретили из-за сердца. Круассан, мучной и жирный. Запретили, потому что процент телесного жира выше нормы на 15 процентов. А этот хитрый, который робот, следит и следит. Брокколи, капуста, как будто он козел. А он не козел. Хотя его бывшая жена так не считает.
В комнату вошел другой старик. Он держал спину прямо, настойчиво показывая всем, что не нуждается в помощи. Седой, с крепкими, цепкими глазами. Глазами Георгий Иванович нашел своего друга и улыбнулся.
– Думал, ты не проснешься, – сказал он. – Давай, брокколи поедим, что ли.
В зале Георгий Иванович включил экран. На экране шла реклама. «Одна ложка смеси 45—49 замедляет старение на 10 лет! Вам принадлежит будущее! Вам открыт весь мир!»
– Ведьмино зелье. Почему они честно не могут сказать: «Мы продаем бессмертие!» – проворчал Иван Михайлович.
– Ваня, чтобы на следующий год продать более усовершенствованное средство.
– Нет. Объясни мне. Почему они не скажут честно: «Мы продаем бессмертие!»?
– Ваня, есть математическое доказательство того, что бессмертие невозможно.
– А ты знаешь хоть одного человека, который бы умер, подписав с ними договор на потребление этого 45—49? Кого-нибудь, кто умер не в доме престарелых? За последний год умерло три человека, все, кто отказался. И никто из тех, кто подписал с ними договор! И знаешь почему? Потому что все эти интеллекты искусственные – ходячие монстры!
– Фантазируешь! – Георгий Иванович с иронией посмотрел на приятеля. – Великолепные помощники, умнейшие устройства.
– Я в этом не уверен. Посмотри на нашего. Я подозреваю, что он ест, спит и с дамами встречается. – Георгий Иванович на иронию внимания не обратил. И продолжил совершенно серьезно.
– Ты же умный человек. Открытия ИИ вернули молодость, увеличили время жизни, но бессмертие невозможно.
– Мы знаем десять человек. Десять человек из целого города, кто отказался покупать у них эту муть. И все они умерли. А остальные старики?
– Мы сами это выбрали и сериал не продлили. Новых сезонов не будет. Зато последние дни мы можем провести тихо и спокойно. – В этот момент порыв ветра резко распахнул приоткрытое окно и ваза с цветами, стоящая на столе, разбилась. Старики не шелохнулись. Появившийся робот быстро все убрал. Они повернулись к экрану. На экране появилась молодая женщина. Георгий Иванович поднял руку, и стали слышны слова. Женщина говорила о погоде.
– Ваня… – сказал Георгий Иванович.
– Биохакинг рулит. Вставить сотню чипов и пить ведьмино зелье.
– Ведьмино зелье. Хорошая, видимо, вещь.
– Да, Жора, поздно. Она пошла по одной дороге. Я – по другой. Сколько мне эволюция отвела, столько я и проживу.
– А она красивая у тебя. Если бы у меня был еще один шанс, я бы женился.
Георгий Иванович посмотрел на друга и показал головой на окно. Иван Михайлович поперхнулся чаем. Георгий Иванович рассмеялся.
– А что нам мешает?
– В розыск объявят, позора не оберешься.
– Какой позор. Я хочу сэндвич, молочный коктейль, картофель фри и две бутылки яблочного сидра. И не верю, что в этом огромном городе не осталось приличных мест, где можно пожрать. Давай
