а отвлечет вас, подарит вам приятные минуты мечтаний. Вы отправитесь по следам Амелии, чью судьбу изменила Елизавета Баварская, моя дорогая Сисси, благодаря которой я сделала свои первые шаги в писательстве…
Искренне ваша,
Предисловие автора
Мне было четыре или пять, когда мне в руки попала одна фотография. Я не знаю, откуда она взялась. Это был небольшой черно-белый квадрат бумаги с изображением прекрасного, будто сошедшего со страниц сказок женского лица, с очень длинными, собранными в косу волосами, усыпанными звездами. Этот скромный клочок бумаги стал моим сокровищем, чем-то наподобие талисмана.
Позже я узнала, что это был портрет Сисси, прекрасной императрицы Австрии, женщины с трагической судьбой.
Мое восхищение этой легендарной личностью восходит к моему детству, и я осмелюсь заметить, что это ни для кого не является секретом.
Я хотела в который раз отдать скромную дань уважения Амелии, изобразив препятствия, которые пришлось преодолеть ей, героине моего романа, юной баронессе, приближенной к императорскому двору, на пути к своей любви.
Сисси, преисполненная сострадания к прекрасной компаньонке своей дочери Марии Валерии, помогает Амелии покинуть Вену и поручает ее заботам зажиточной семьи виноделов из Шаранты. Страница за страницей на фоне прекрасного края виноградников в книге сматывается и разматывается клубок романтических чувств.
Надеюсь, моим читателям и читательницам придется по душе это путешествие в XIX век вместе с Амелией, которой покровительствовала красавица Сисси, изображенная в этой книге в самые мрачные годы своей жизни. На написание этого романа меня вдохновили подлинные события.
1
Прощай, суженый
Амелия фон Файрлик была не в силах отойти от могилы, обильно усыпанной нарциссами и тепличными розами. Она хотела бы лечь у подножия памятника из серого камня и там умереть.
– Идемте, дитя мое, – прозвучал ласковый голос.
– Еще минутку, мадам, всего минутку…
В ответ послышалось сдерживаемое рыдание. Сжалившись, Амелия обернулась и взяла за руку женщину в глубоком трауре, лицо которой было скрыто под черной вуалью. Это была Карлотта, мать ее жениха Карла. Четыре дня назад ужасная смерть отняла его у родных и близких.
– Почему он умер, почему? – тихо спросила Амелия.
– Такова была воля Господа нашего, мое дорогое дитя, и нам остается только молиться за его душу. Вы, так же, как и я, слышали, что сказал доктор: не было никаких признаков того, что у моего горячо любимого сына столь хрупкое сердце.
Амелия бросила отчаянный взгляд на нежно-голубое небо. Воздух был ласковым, весенним, отчего смерть Карла казалась еще более жестокой.
«Я так любила тебя! – мысленно произнесла она. – Если Господь хотел наказать нас за то, что мы совершили плотский грех до свадьбы, он должен был забрать меня… меня, а не тебя…»
– Вы все еще намереваетесь уйти в монастырь, Амелия? – спросила Карлотта смиренным тоном.
– Пока не знаю. Императрица полагает, что я слишком поспешно приняла это решение, в порыве отчаяния. Но в ближайшие недели у меня не хватит мужества выполнять обязанности при дворе.
По ее лицу с необычайно изящными чертами, овал которого был достоин самой Мадонны, потекли долго сдерживаемые слезы. Темноволосая, с красивыми черными, словно бархатными, глазами и нежно-розовыми губами, баронесса фон Файрлик обладала особенным очарованием, причиной которому были ее тихий чарующий голос и обольстительная улыбка.
– Невзирая на привязанность к вам, ее величество не станет противиться вашему решению посвятить жизнь Господу, – помолчав, задумчиво произнесла Карлотта.
У Амелии закружилась голова. Все произошло так стремительно… Достаточно было десяти минут для того, чтобы разорвать золоченую нить ее самых нежных упований.
Когда ей сообщили о том, что у Карла случился сердечный приступ, она вышивала в компании придворных дам. «Карл, любовь моя! Карл… Я хотела посвятить мою жизнь именно тебе», – повторяла она, испытывая жестокие страдания и чувствуя дрожь в ногах.
Окутанная туманом печали, она, однако, вместе с матерью своего жениха, которая опиралась на ее руку, направилась к выходу с кладбища. Перед заплаканными женщинами шагал крестный отец Амелии, почтенный старик со слабеющей памятью.
«Теперь я одна на свете!» – подумала юная баронесса.
Вот уже много лет судьба, казалось, была решительно настроена на то, чтобы ее сломить. Мать умерла спустя три года после ее рождения, не подарив
