тракененских маток и неплохого жеребца было не так уж сложно. На том же Русско-Высоцком.
Константин поблагодарил меня за совет и сделал все по-своему. С типично тельцовым упрямством. То есть накупил пять разнопородных кобыл – двух латвиек, двух ганноверанок, одну нечистопородную тракенку, с нулями. И это после того, как я ему подробно рассказала, что такое «ноль» в родословной племенной лошади.
– У меня, – сказал Константин, – будет своя порода, агаповская. Когда-то у меня были кролики, и они были самые лучшие в деревне, с гордостью говорил новоиспеченный коневод.
Одно дело – кролики, а совсем другое – лошади. Для формирования новой породы должно пройти минимум лет двадцать. А производящй состав должен насчитывать не менее ста кобыл и десяти жеребцов. Ни одному частному владельцу, даже очень состоятельному, это не под силу. Это размах, поистине, государственного уровня. Ничего этого, наш Константин, конечно, не знал, да и знать не хотел.
Жеребца, надо отдать должное, Константин купил хорошего. Опрос был мелковат, всего сто пятьдесят семь сантиметров в холке, но очень породен и гармоничен. Он был вороной без отметин, и, видимо, этим покорил сердце начинающего коневода. Еще Опрос был внуком олимпийского чемпиона Топкого, который когда-то блистал в конкуре, и это было хорошо для репутации будущих жеребят. Плохо было лишь то, что под чистопородного тракененского жеребца планировалось поставить нечистопородных кобыл, и кобыл вообще другой породы. И это я еще не видела самих кобыл. Вдрг они порочны? Непонятно было, какой результат будет у такой племенной работы. То есть, наоборот, понятно какой. Плохой.
А по характеру Проша был – чистое золото. Деликатный, воспитанный жеребец. Уговорит любую. И движения у него были шикарные – просторные, летящие. В спорте себя показал отлично.
Константин был на редкость упрям. Он взял в аренду развалины вышеупомянутой усадьбы. Она состояла под охраной Городского комитета по охране памятников, и было возможно только взять ее в аренду, ни никак не выкупить. В восстановление старинных построек были «вгроханы» шальные миллионы. А вот будет ли когда-нибудь какая-то прибыль от этих инвестиций? Скорее всего – нет. А уж от лошадей – тем более. Мне было слишком хорошо известно, как сложно бывает продать лошадь без особых заслуг или эффектного экстерьера. Деньги, потраченные на ее выращивание, никогда не вернутся. В лучшем случае удастся получить процентов двадцать от ее себестоимости. Это надо четко понимать. И ладно бы, ему бы никто об этом не сказал, но, нет пророка в своем Отечестве.
Итак, Константин наступил на все возможные грабли на этом тернистом пути и наплодил жеребят непонятной породы, которые никому не были нужны. Покупатели приезжали, качали головами и уезжали себе восвояси. Лошади то «пустые», не получали никакой работы. Просто бегали в поле, нечищеные и неоповоженные. Копыта им Константин расчищал сам. В целях экономии.
