строка. не простить, не понять ни тебя, ни меня. не жалеть, не мечтать. и машины с моста. я больна, ты больна. килобайты дерьма. хорони, не дыши. отвали и остынь. просто мы не такие. просто мы – просто мы. не прощу никогда. не звони и не жди. не желай, не ищи, не живи, не люби. грязный город, и в нём тонешь ты. пустота. чистый снег не для нас. не нужна. не нужна. под асфальтом моря, под бетоном река. что такое с тобой? виновата сама.
«Алло! Срочно перезвони! Они всё узнали, слышишь! Это он им рассказал! Хотят лечить. Я люблю тебя, слышишь! Давай сбежим?»
не ищи, глупый дождь, не звони, не проси. всё равно не поймут. догори и умри. так хотела любить, так хотела летать. десять граммов спасения, тридцать семь до конца. поищи для себя, для него лёгкий путь. а меня отпусти, разотри и забудь. в магистралях, домах я искала, искала. я не буду с тобой, ты меня …
«Алло. Ну почему ты молчишь?! Они меня достали. Мне плохо. Я совсем одна.… Если не перезвонишь, я умру… Мне уже плевать…»
ты ничто, я ничто. и пустая строка…
Вязанка слов
Привет, друг мой! Получил твоё письмо. Если честно, не знаю, зачем ты написал….
Помнишь то счастливое ноябрьское утро, когда мы прогуливались в лесу? Солнце светило ярко и чисто. Радостно распевались птицы. Твоя улыбка и весёлый взгляд уносили почву из-под ног, а родной голос так согревал загадочными нотками, что я готов был слушать тебя вечно!
Помню, мы легко ступали по замёрзшей осенней листве, а всё вокруг пахло свежестью, новизной и сумасбродством. Мы как дети мечтали о будущем и смеялись над глупостями. Ты держал мою руку так крепко, так горячо, что, казалось, ничто не в силах разомкнуть нас. Твой запах! Он был самым сумасшедшим на свете.
Мы сами не заметили, как углубились в чащу. Утро уже перекочевало в день и солнце уже встало высоко, равнодушно высветив тебя. Помню, как впервые потускнел твой взгляд, когда на какую-то глупость ты зачем-то сказал: «а что бы подумал он». Я вспылил при упоминании его имени, но наши ладони держались так крепко и отчаянно, точь-в-точь как маленькие, испуганные зверьки, отправленные на убой.
Уже стемнело, а мы всё ещё тащились по дремучему лесу, который с утра казался дружественным и приветливым. Наверное, тогда мы уже поняли, что окончательно заблудились.
Повалил снег. Он падал на твои тёмные волосы и красивые посиневшие губы, которые кривились теперь в едва заметной саркастической усмешке и только пар от сказанных тобой ядовитых слов, наверное, согревал их. Стало холодно. Лёгкие одежды уже не спасали. Твои пальцы похолодели.
Мы побежали в поисках случайного ночлега. Помню, как мы проваливались и увязали в сугробах. Руки коченели. Казалось, что это конец. Казалось, мы замёрзнем здесь. Но вдруг, как последняя надежда спастись из этого ледяного мрака и оттянуть неизбежную агонию, мы наткнулись на кем-то брошенную избу.
Мы отперли дверь и вошли внутрь. Ты, окончательно замёрзший, попросил нарвать листвы, чтобы растопить камин и согреться.
Нарвать листвы в заснеженном лесу? Нарви. Наври! Конечно, я навру, лишь бы спастись.
Я развязал вязанку слов. Смотри, вот свитер. Пусть грубый и нелепый. Зато тепло и жарко, хоть он и колет твою красивую шею. А вот носки. Надень, не сопротивляйся. Теперь попьём горячий чай. Смотри, как валит из кружки пар. Умоляю, согрейся. Вернись.
Я подкидывал слова из вязанки одно за другим и любовался тому, как ты улыбаешься этому невинному вранью во благо. Хотел отогреть твои леденеющие пальцы и шептал: «не замерзай, слышишь?»
Я трухлявой вязанкой гнилых и лживых слов пытался оживить тебя. Дышал и умолял, помнишь: не вмерзай в промозглое месиво. Не становись для меня ничем. Не исчезай.
Как поживаешь? А впрочем, не отвечай. Ничего не хочу знать о тебе. Надеюсь, ты счастлив.
Прощай.
Химия
Он подошёл к столику, открыл ноутбук и, прочитав её сообщение, написал:
«Дорогая Лена! Прошлый вечер был незабываем! Предлагаю тебе переехать ко мне, и… (он откинул нависающую чёлку) быть моей женой. Мы взрослые люди, в конце концов. Буду с нетерпением ждать ответа!»
Он задумчиво посмотрел на экран ноутбука. Перечитал сообщение.
«Быть моей женой». Не рано ли? Не торопится ли он?
Вдруг ему представилось, как она, воздушная и загадочная сегодня, превратится в скучную обыденность завтра. Растолстеет от родов, обрюзгнет, станет ревновать. Будет контролировать его, будет пытаться манипулировать. Ссоры, дети, ответственность за кого-то. Неизбежные кредиты. Всё это, в конце концов, уничтожит то светлое нечто, что неуловимо витает между ними.
Он смотрел на мигающий курсор. Ну почему? Почему
