овался только по женской линии. Однако в 843 г. королём пиктов стал король Кеннет I, который объединил государства пиктов и скоттов в единое Королевство Шотландию. Постепенно пикты забыли язык предков и ассимилировались.
– Меня увлекла известная баллада Роберта Стивенсона в переводе Маршака «Вересковый мёд», – рассказывает Алексей о том, как он вдохновился написать свою повесть. – Сочинять я пытался ещё в детстве. И впоследствии, увлекшись историей и фольклором разных народов, стал пробовать писать. Получались небольшие зарисовки из воображаемой мной жизни пиктов. Так постепенно родилась эта повесть.
Работе над своей историей о Келли и её друзьях Алексей Титов посвятил пять лет своей жизни. Книгу он писал не торопясь, вдумчиво и кропотливо, находя отдохновение от повседневных забот в сказочных лесах и пещерах таинственного народа, наново воссозданного его щедрой писательской фантазией.
Пикты в представлении Алексея – народ не воинственный, а очень мирный и дружелюбный, живущий гармонично со стихиями природы, черпающий в них силу и управляющий ими с помощью знаний и таинственных артефактов. Это очень весёлые и симпатичные люди, не ведающие злобы, принуждения, неравенства, питающиеся мёдом, орехами и отварами трав, живущие беззаботно и легко в своей привычной лесной юдоли.
Но неожиданно и в одночасье вся эта пасторальная идиллия нарушается пришествием чужаков с «большой земли», в исполнении Алексея – великанов-викингов, несущих угрозу жизни, нарушающих привычный обиход и гармоничную жизнедеятельность доброго лесного народа.
«Келли» – не просто сказка, это повесть-притча, где добро побеждает зло не силою оружия, а непоколебимостью лучших человеческих качеств – дружелюбием, взаимопомощью, искренностью, душевностью и добросердечием – подлинным волшебством, на которое откликаются даже звери и птицы, пчёлы и бабочки. В истории, рассказанной молодым петербургским писателем, нет пролитой крови. Поле битвы здесь – скорее умозрительное, это столкновение психологическое, столкновение характеров и силы воли. Но также это и столкновение миров, цивилизаций, способов бытования, из которых победителем выходит мир естественный и гармоничный, мир, проникнутый красотой и любовью, чудом и сказкой, добром и истиной.
На фоне других историй, рассказанных в жанре фэнтези, «Келли» Алексея Титова несёт огромный гуманистический заряд, исповедуя высокие ценности и предлагая нравственные ориентиры без набивших оскомину сцен кровопролития, насилия, мучительных страданий и прочих ужасов и кошмаров, что так наводнили современную массовую культуру. Писателю Титову чужды теневые и тёмные стороны жизни. Его мир прост, красив и идилличен.
Эта повесть – прекрасный вариант для уютного семейного чтения, для чтения родителями – детям. Она одинаково способна увлечь и детей, и взрослых, захватить внимание с первых страниц и не отпускать его до самого хеппи-энда.
«Келли» – первая книга талантливого петербургского писателя, сулящая ему славное и достойное будущее в этом направлении литературной деятельности. В планах Алексея Титова – новые и новые произведения в жанре сказки и фэнтези. Поэтому запомните это имя и ждите новых встреч с удивительными историями этого талантливого автора!
Александр Траберт
Мёрфи
Утреннее солнце едва озаряло гладь воды в тихой бухте, откуда совсем недавно отправился в свой путь небольшой пассажирский паром. Несмотря на благоприятную погоду и абсолютный штиль с пирса было видно, как паром по мере отдаления всё больше и больше раскачивался из стороны в сторону. И когда судно уже стало еле различимо на горизонте, то рядом с ним в море, если сильно присмотреться, можно было увидеть белые барашки накатывающихся волн.
Паром осуществлял регулярное сообщение между северными островами Шотландии и шёл по давно проторенному и хорошо известному маршруту. Пассажиры несмотря на легкую качку выходили из кают и любовались восходом и прекрасными видами скалистых берегов.
Путешествие начиналось безмятежно. На неширокой палубе парома, вблизи от сигнального колокола и трапа, ведущего куда-то наверх, разговаривали двое.
– Посмотри на горизонт, Мёрфи, там какая-то земля! – выпалил восторженно молодой человек лет двадцати пяти в легкой синтепоновой куртке, коротких потертых джинсах и старомодных кожаных сапогах.
– Я вижу только скалы, мой друг. Наверное, это остров. Спроси у штурмана, если хочешь, – спокойно ответил ему Мёрфи, мужчина лет сорока в старомодном деловом костюме и лакированных, до блеска начищенных ботинках.
– Неужели тебе настолько безразлично, где мы сейчас? – возмутился молодой человек.
Яркое утреннее солнце и мелкие брызги от волн, разбивающихся о борт судна, рождали в воздухе над кормой миниатюрную радугу. Было свежо и немного сыро.
Мёрфи сидел нога на
