:
ПРОСТОТА, ПСИХОАНАЛИЗ, ИРОНИЯ
Никола Хобзенский – литературный псевдоним сочинского поэта Николая Москвина. С первых его строк заметно: это человек со сформировавшимися взглядами отстаивает исконно русские идеалы и каноны православной веры. Для него несомненно их превосходство над многими ценностями, навязанными западным миром.
Среди особенностей творческой манеры можно выделить такие:
• Яркая ирония и самоирония. Прием активно используется во многих стихотворениях. Ирония для автора – словно приправа к творческому «блюду».
• Важное место занимает анализ психологии людей. А через образы, сравнения, гиперболы, диалоги с читателем и с самим собой поэт старается донести свои идеалы.
• Народное произношение слов. Николай сознательно идет на фонетизацию своей поэтической речи. Например, если какой-то звук не слышится, его не следует читать; если диалектное ударение не совпадает с литературным, он предпочитает сохранить более естественный, а не книжный вариант. Для удобства восприятия в этой книге некоторые «просторечные» (диалектные) слова с нестандартным написанием взяты в кавычки.
• Лаконичность. Стремление поэта к концентрации мысли в небольшом объеме текста, проявляется в том, что зачастую три строфы полностью выражают заложенную идею. Исключения бывают, когда лирический сюжет требует развития.
• Простота и отсутствие технических изысков. В стихах не найти заумных оборотов. Тема и идея раскрываются при помощи двух-трех понятных образов. Встречаются порой эксперименты с длиной строф и строк, которые, в зависимости от цели, укорачиваются или удлиняются.
Эта небольшая рецензия позволит настроиться на восприятие идей, переживаний, мыслей и чувств поэта, которого нельзя упрекнуть в равнодушии, или в безразличии, к тому, что нас окружает.
Это лучшее в мире кино
Жизнь во всех проявлениях,
пейзажная лирика
Вместо биографии
Где был рождён я, там уж нет селенья,
Остались только ямы погребов.
Дом, где я рос, разрушен, к сожаленью,
На Родине не отыскать следов
Моих родных: сестёр, дедов, прадедов.
Я не «Иван, не помнящий родства»,
Хочу всех вспомнить! И пройти по следу
К истокам и к тебе, река Москва.
Хоть стёрты, переписаны страницы,
Но верю я, что всё же отыщу
И соберу по зёрнам, по крупицам
Родню свою, погосты посещу.
Прочту заупокойные молитвы,
Всех помянув в рыданиях немых.
Дай Бог, чтоб не остался позабытым
Никто из предков дорогих моих.
Судьба их нелегка была, я знаю,
Но прошлые грехи не вороша,
«Прости им, Боже», – я к Тебе взываю!
Пусть всех их упокоится душа.
Закат
В воды Чёрного моря спускаясь,
Растворяя в них краски свои,
Свет дневной за собой увлекая,
Потухают заката огни.
Вот смотрю, красотою сражённый,
Это лучшее в мире кино
Про закат, в облаках отражённый,
И про солнце, что в воду ушло.
Серое кино
Судьба моя безликая,
Повыл бы, да грешно.
«Куда несёшь? – ей кликаю. —
Иль всё предрешено?»
Присяду на скамеечке,
Слезиночку смахну,
Судьбе своей – «копеечке» —
В глазёночки взгляну.
Ох, доля моя, долюшка.
Чернее тьма и гуще.
Хлебнул немало горюшка,
И впереди не лучше.
Болезни да бессонница,
Проблемы, внуки, дети.
Приснилась мать-покойница…
Но не звала – не к смерти!
Судьба моя, судьбинушка,
Как серое кино.
Устал я, сиротинушка,
Давно…
Лица
Мелькают тысячами лиц
Кино, телеэкраны.
И миллионами
